Эвермор. Время истины

Или одной Каро, думаю я. Королева не сожгла бы это место – мой дом, – если бы не получила от нее приказа. Пыталась ли Каро найти Алхимика, меня, все эти годы? Или она просто старалась стереть с лица земли следы моего влияния, всего, что было мне дорого? Мгновение потеря растворяется во мне, словно кровавое железо – в чае. Все снова напоминает Крофтон, удар смягчен годами, но все равно болезненный. Моя радость из-за магии тает.

– Почему это место называется фортом Вора? – Эхо голоса женщины в Крофтоне, которая кричала на меня, снова всплывает в моей голове, повтор, который я не могу выкинуть из головы. Вор. Змея. Убийца.

Лиам моргает, видимо, прочитав боль в моих глазах.

– Не знаю, как это началось, – он говорит медленно, будто аккуратно подбирая слова, – но, согласно надписи на стене, сама Алхимик так его звала. И ее последователи – в своих записях. Она – ты – сама выбрала это имя.

Слова разжигают тепло в моей груди как зажженная спичка.

– Еще одно, – говорит Лиам и указывает на лестницу, бегущую вдоль стены в обоих направлениях. – Нижняя ведет к туннелям, через которые можно незаметно добраться в Беллвуд. Студенты используют эти туннели, но уже не часто. – Он поднимает руку и указывает наверх. – А там… – На верхушке лестницы вместо тупика, который я видела раньше, материализовалась деревянная дверь с бронзовыми украшениями.

Не дожидаясь ответа, он ведет меня к лестнице и поднимается. Достает древний, искусно сделанный ключ на кожаном шнурке и передает его мне.

Меня наполняет тревожная легкость, когда я беру его. Я поворачиваю ключ в замке – он немного скрежещет, но двигается легко – и прохожу мимо Лиама внутрь; у меня уходит миг на то, чтобы понять, что это ощущение – возбужденное предвкушение, ведь я уже так давно не чувствовала себя счастливой из-за чего-то. Теперь это чувство растет, пока я возвращаюсь к чему-то знакомому и любимому. И хотя я знаю, что нужно быть аккуратной, но не могу не побежать по лестнице, по пути проводя пальцами по стене. Стены и лестницы из каменных кирпичей от времени стали гладкими и должны бы быть холодными, но это не так. Теплый солнечный свет проникает через маленькие окна в круглых стенах, превращая точечки пыли в воздухе в золото. Все кажется знакомым, правильным, и что-то в моей груди жизнерадостно набухает и тянет меня наверх.

Вид сверху заставляет меня резко остановиться, и Лиам влетает в меня секунду спустя. Мы вошли в то, что должно быть одним из трех шпилей, которые я заметила; это каменная комната, освещенная ярким полуденным солнцем.

Комната сухая и пахнет старой бумагой и корицей. Вместо окна нет половины стены, ее рваные края открывают вид на здания из красного кирпича Беллвуда и фермерские угодья за ними, окрашенные солнцем в золотой. Я не чувствую холода с улицы. Внутри на полу – густой красный ковер, в центре комнаты – большая кровать, покрытая зелено-золотой тканью, у ее подножия – сундук, из которого торчит одежда. У стены – небольшая раковина, напротив – письменный стол.

– Как это возможно? – мой голос вырывается в виде шепота. Лиам нежно отодвигает меня в сторону, чтобы протиснуться в комнату. Он стоит рядом со мной, глядя на интерьер с неким благоговением.

– Смотри, – он берет меня за руку, заставив вздрогнуть, и мягко тянет к окну. Выглянув из него, я вижу мозаику крыш Монтмера, поле, только-только начавшее зеленеть. Лиам поднимает наши сцепленные руки и тянет их за пределы башни. Мгновение я ощущаю прохладный весенний ветерок, прежде чем он быстро притягивает руки назад.

– Это твоя комната, Джулс, – мягко говорит он. – Ты тут построила дом.

Из-за рева в ушах я почти не слышу Лиама. Какие-то воспоминания избегают меня, вертясь вне моей досягаемости, но это чувство: что это был мой дом и тут я была в безопасности – присутствует.

– Форт Вора сгорел, но ты смогла сохранить его таким, какой он был в тот день, – продолжает Лиам, восторг ускоряет его речь и заставляет глаза светиться. – Только люди, верные Алхимику, у которых есть что-то из ее вещей, могут получить к нему доступ. У меня был твой журнал. Здесь всегда весна – дождя, снега никогда не бывает. А если взглянуть с улицы, то это просто руины.

– В ловушке времени, – говорю я, восхищаясь, что могла сделать подобное. Лиам кивает. Я наконец отрываю взгляд от него и осматриваюсь. Все чистое, не новое, но и не древнее, словно я выходила по делам и теперь возвращаюсь домой. Домой.

Свет танцует на скулах Лиама.

– Я, бывало, сидел внизу, иногда читал. Надеюсь… надеюсь, ты не против.

Я тут же понимаю, что он имеет ввиду, и тогда из груди вырывается смех. Сначала это меня пугает: я так давно не смеялась и не была по-настоящему счастлива. Глаза Лиама широко распахиваются.

– Я не против, – быстро говорю. – Конечно, я не против.