Евгений Онегин

The autumn golden is coming, The nature's now trembling, pale	Настала осень золотая. Природа трепетна, бледна,
Like victim under charming veil.	Как жертва, пышно убрана...
And now North, all clouds driving,	Вот север, тучи нагоняя,
Has breathed, has wailed; from nothern shelf Enchanting winter comes herself.	Дохнул, завыл - и вот сама Идет волшебница зима.
XXX	XXX
It came, it scattered, it is hanging On boughs of the oak-trees;	Пришла, рассыпалась; клоками Повисла на суках дубов;
It lies like carpets, white and waving, Among the fields, around hills.	Легла волнистыми коврами Среди полей, вокруг холмов;
The banks of stopped, unmoving river By shroud are equated here.	Брега с недвижною рекою Сравняла пухлой пеленою;
The frost is sparkling, we are glad To everyone of winter prank.	Блеснул мороз. И рады мы Проказам матушки зимы.
But Tanya's heart yet isn't gladdened, To meet the winter never came,	Не радо ей лишь сердце Тани. Нейдет она зиму встречать,
The frosty dust did not inhale, With early snow, as it happened,	Морозной пылью подышать И первым снегом с кровли бани
Can't wash her arms, her breast and face: Afraid she is of winter ways.	Умыть лицо, плеча и грудь: Татьяне страшен зимний путь.
XXXI	XXXI
Departuring date again's belated And can yet run the last of dates.	Отъезда день давно просрочен, Проходит и последний срок.
Upholsterers inspected, painted Renewed the old closed sleighs.	Осмотрен, вновь обит, упрочен Забвенью брошенный возок.
Of three kibitkas transport own Can bring belongings of the home:	Обоз обычный, три кибитки Везут домашние пожитки,
The chairs, saucepans and the trunks, The matresses and jams in jars,	Кастрюльки, стулья, сундуки, Варенье в банках, тюфяки,
The feather beds, the cocks in cages, The basins, pots, et cetera,	Перины, клетки с петухами, Горшки, тазы et cetera,
Well, many trifles like the bra.	Ну, много всякого добра.
Among the servants-maids-teenagers.	И вот в избе между слугами
Arose noise at parting grades: They bring from stables eighteen jades.	Поднялся шум, прощальный плач: Ведут на двор осьмнадцать кляч,
XXXII	XXXII
They harness them in sleighs for road. The breakfast's ready in the room.	В возок боярский их впрягают, Готовят завтрак повара,
They all kibitkas brim-full load. All men and women raise a boom.	Г орой кибитки нагружают, Бранятся бабы, кучера.