Читаем Эвмениды (перевод Вяч Иванова) полностью

Стояли станом в оны дни, когда царя Фесея воевали. Многобашенный Воздвигся перед градом сопротивный град Служительниц Арея. Так и холм прослыл [690] Ареопагом, иль скалой Ареевой. Священный ужас будет наводить скала И страх вины, с ним соприродный, - день и ночь На весь народ мой. Новшеством праправнуки Сих чар да не нарушат! Не мути ключа Притоком скверн: не будет, где испить тебе. Храните город столь же зорко, граждане, От безначалья, сколь от самовластия! Извергнуть не ревнуйте, что внушает страх; Без страха в сердце, кто из смертных праведен? [700] С благоговейным трепетом на тот утес Доколь взирают люди, будет он стране Спасительным оплотом, какового нет Нигде - ни в скифах, ни в земле Пелоповой. Корысти ж недоступны там сидящие Собором грозным; совестлив, но мужествен Их неумытный приговор; над спящими Да будет сонм их стражей неусыпною. Вот гражданам наказ мой. Подымайтесь И камешки берите - кинуть в тот сосуд Иль в этот, чтя присягу. Все сказала я.

{Судьи поднимаются с мест и. исполняют указанное.}

Предводительница хора. Совет мой судьям: бойтесь посетительниц! Бесчестье тяжко выместим на всей стране.

Аполлон. Мои от Зевса чтите прорицания! Плодоносить глаголу не препятствуйте!

Предводительница хора. Не твой удел - суд крови. Преступил ты власть, И впредь нечисты все твои вещания.

Аполлон. И мой отец ошибся вечным промыслом, Первоубийцу пожалев Иксиона?

Предводительница хора. Ты сам сказал. Но если пожалеют здесь [720] Ореста, тяжек будет мой возврат стране.

185

Аполлон. За мной победа, знаю! Чести нет тебе Ни в сонме ветхих, ни в семье младых богов.

Предводительница хора. В дому Адмета так же ты обидел Мойр, От смерти льготу земнородным вынудив.

Аполлон. Не справедливо ль преданнейших чтителей Сугубо защищать нам, коль они в нужде?

Предводительница хора. Уставы ты нарушил стародавние И стариц ввел в юродство, упоив вином.

Аполлон. Тебе ж похмельем горьким будет приговор, [730] И желчь изрыгнешь, - но вредить бессильную.

Предводительница хора. Старуху, юный всадник, растоптать не честь. Здесь медлю, выжидая, чем решится суд, Не ведая, мириться ль или гневаться.

{Судьи, закончив голосование, занимают свои места.}

Афина. За мной последний голос: дело мне решить. Кладу я за Ореста этот камешек. Мне не было родимой, нет мне матери, Мужское все любезно, - только брак мне чужд; Я мужественна сердцем, дщерь я отчая. Святее крови мужа, как могу почесть [740] Жены, домовладыку умертвившей, кровь? Орест оправдан, если даже поровну Легли в сосудах жребии. Так высыпьте ж Все вклады из обоих, судьи-счетчики!

{Судьи высыпают камешки из сосудов на стол.}

Орест. О, Феб, мой вождь пресветлый, как решится суд?

Предводительница хора. О Ночь, о матерь черная! Все видишь ты!

Орест. Что ждет меня? Застенок или вольный свет?

Предводительница хора. Уйду ли с позором? Буду ль, как и встарь, в чести?

186

Аполлон. Счет жребиев ведите строгий, счетчики, В две груды разгребайте их рачительно! [750] В едином недостача - роду пагуба, Единый лишний - племени спасение.

{Исчезает.}

Афина. Оправдан подсудимый! В урне милости И в урне смерти то же голосов число.

Орест. Паллада, рода нашего спасение! Отчизну я утратил: водворяешь ты Меня в отцовском доме. Скажут эллины: "Опять Орест - аргивец, отчих всех богатств И прав наследник, милостью Палладиной, И Локсия, и третьего, кто все вершит: [760] Уважил вышний трон отца Орестова, Воззрел на общниц матери - и сына спас". Но я не прежде тронусь в вожделенный путь, Чем клятвой поклянуся нерушимою Стране твоей, богиня, другом быть навек. Да будет в силе мой обет из рода в род, И с копьеносным воинством аргивский вождь Не выступит на град сей! Из могилы мы Торжественной сей клятвы нарушителей Удержим, свяжем, мужества лишим в пути, [770] Примет зловещих обаяем ужасом, Постылым станет труд их, и раскаются. Обет держащим крепко и Палладии град Союзною подмогой заступающим Мы будем из могилы благосклонными. Привет, Афина! Ты сама и твой народ На страх врагам пребудьте необорными, Спасеньем славьтесь и победой вечною!

{Уходит.}

КОММОС.

Хор. Строфа I.

Увы! Скрижаль старинных правд,

Новые боги, вы Попрали, власть исторгли из руки моей! [780] Язвит обида сердце; ярый гнев коплю.

187

Яд на окрестный край, Черный яд мой выплюну, Яд змеи растоптанной! Где на поля и веси

Брызну тем ядом я, Лишай там вскочит, сад заглохнет, сгинет злак, Выкинет матерь плод, Чумные пятна выступят, - о месть моя!.. Стенаем!.. Как быть нам? [790] Мы притча в народе! Как нам снести свой срам? Стыд и позор стерпеть, боль и бесчестие, Дочери Ночи древней?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Форма воды
Форма воды

1962 год. Элиза Эспозито работает уборщицей в исследовательском аэрокосмическом центре «Оккам» в Балтиморе. Эта работа – лучшее, что смогла получить немая сирота из приюта. И если бы не подруга Зельда да сосед Джайлз, жизнь Элизы была бы совсем невыносимой.Но однажды ночью в «Оккаме» появляется военнослужащий Ричард Стрикланд, доставивший в центр сверхсекретный объект – пойманного в джунглях Амазонки человека-амфибию. Это создание одновременно пугает Элизу и завораживает, и она учит его языку жестов. Постепенно взаимный интерес перерастает в чувства, и Элиза решается на совместный побег с возлюбленным. Она полна решимости, но Стрикланд не собирается так легко расстаться с подопытным, ведь об амфибии узнали русские и намереваются его выкрасть. Сможет ли Элиза, даже с поддержкой Зельды и Джайлза, осуществить свой безумный план?

Андреа Камиллери , Гильермо Дель Торо , Злата Миронова , Ира Вайнер , Наталья «TalisToria» Белоненко

Фантастика / Криминальный детектив / Поэзия / Ужасы / Романы
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза