Евней Букетов

…Вы дали мне прочитать книгу о Марии Кюри, написанную ее дочерью Евой. Слов нет, написана биография хорошо и читается с интересом. Однако здесь многое связано с колоритом личных взаимоотношений — матери и дочери. И в этом неповторимом колорите заключены лиризм и привлекательность повествования. Естественно, это для меня невозможно, ибо я имел с Канышем Имантаевичем чисто деловые взаимоотношения, да и то в последние годы его жизни. Кроме того, очень рискованно проводить какую-то параллель и делать сравнения на основе данных жизни и деятельности этих двух ученых. У этого ученого с мировым именем вся деятельность могла проходить и проходила буквально на глазах рядом находящегося человека. Попробуйте представить себе таким академика Сатпаева! Вы же сами мне рассказывали, как Вам легко было вести повествование (я имею в виду Ваши записи-воспоминания) до перевода Каныша Имантаевича на работу в Алма-Ату. Это, понятно, в Жезказгане Вы оба, страстно преданные любимому делу геологии, работали постоянно рядом, непрерывно делясь трудовыми и жизненными впечатлениями. Но после переезда в Алма-Ату резко расширился диапазон научной и научно-организационной деятельности ученого, стало трудно следить близким, даже Вам, за всеми деталями его работы, так как постепенно изменялась обстановка, позволяющая Вам ежедневно охватывать всю деятельность Каныша Имантаевича. И здесь Ваши записки, основанные на личных впечатлениях, естественно, не могли сохранить тот колорит, полноту, которая характерна для доалматинского периода. Отсюда следует, что для написания биографии ученого-организатора и общественного деятеля, который мог, благодаря нашему строю, авторитетно ставить вопросы о решении научных и научно-хозяйственных проблем на самых высоких уровнях в стране и претворять свои идеи в жизнь в колоссальных масштабах, по-видимому, совершенно не подходит повествование с позиции человека, лично связанного с ним.