Евней Букетов

Африкан Бальбуров был профессионалом и по своему уровню стоял значительно выше многих его казахстанских коллег, пишущих на русском языке. В своем письме он высказал Евнею Арыстанулы все, что думал о его произведении, без всякой лести. Под свежим впечатлением от этого письма Е. Букетов снова пересмотрел, переосмыслил свои записи. «Детские годы Каныша» по объему уже разрослись до двухсот страниц. Набело перепечатанную рукопись автор отослал в редакцию журнала «Простор».

Почему он так поступил? Ведь было известно, что редакция журнала с лета 1979 года от него отвернулась. Может быть, он надеялся, что все-таки просторовцев заинтересуют детские годы прославленного ученого, тем более они раньше с удовольствием печатали повесть Алексея Брагина о его зрелых годах. Но ожидания его не оправдались. Заведующий отделом прозы Юрий Герт, всегда благожелательно относившийся к его литературным трудам, на этот раз на официальном бланке прислал ему такую отписку: «…И все-таки, несмотря на все достоинства, напечатать в «Просторе» повесть мы не сможем. Она скорее предназначена для отдельной книги, чем для публикации в журнальном варианте. Другое дело, если бы Вы рассказали о Сатпаеве в период расцвета его деятельности, более интересном для широкого читателя «Простора»… Таково, глубокоуважаемый Евней Арстанович, мнение всей редакции…»

Витиеватый, скользкий ответ с отказом печатать «Детские годы Каныша» не удивил автора. Значит, «грех» его еще не прощен. По справедливости он должен был написать сердитое письмо в журнал, но Евней Арыстанулы сдержал себя и, как ни странно, направил Ю. И. Герту письмо вполне джентльменского содержания. Хотя мы не видели и не читали этого письма, но настрой его становится нам ясным из ответного письма того же Ю. Герта от 28 сентября, отправленного с Западной Украины, из санатория «Трускавец», в Карпатах, где он лечился: «Евней Арстанович, мне было приятно получить Ваше письмо — приятно по многим причинам, в том числе и потому, что, как я убедился, Вы не обижены, Вам все ясно, и роль «черного вестника», выпавшая на мою долю, не осложнила и не оборвала наши отношения. Ведь она так горька, эта роль…» Эти слова сразу же выдают автора и то, что первое письмо им было написано вынужденно, по заданию главного редактора. Далее он переходит к вопросу, который особенно волновал автора повести: «Вы задумали, судя по письму, труд колоссальный, и Вам необходимо знать, удачен ли разбег? Это серьезное дело, тут нужны не общие слова… притом объективные, дельные… Короче говоря, в деталях свое мнение я выскажу при повторном, более внимательном чтении…». Юрий Герт попросил выслать ему самый последний вариант рукописи «Детские годы Каныша» на его домашний адрес в Алматы.

Жизнь — не математическое уравнение, где всегда известен ответ. Мы знаем то, что было. Но не знаем, что нас ждет. В это самое время произошло своего рода ЧП, неординарное по своей сути событие, которое взволновало и даже встряхнуло автора повести «Детские годы Каныша», приведя его в неописуемый восторг…

Получив в 1976 году от ворот поворот в «Большом доме», несколько опомнившись от удара, я сел за перевод на русский язык своего «Сатпаева». Тем самым мне очень хотелось дать понять власть имущим, что их грязные действия меня не обескуражили и никак не парализовали. Благо, я тогда понял, что ходить по инстанциям, жаловаться на сильных мира сего, как они себя представляли, — мартышкин труд. Поэтому я выбрал обходной путь, чтобы добиться издания своего труда в московских издательствах…

Летом 1977 года готовый подстрочный перевод я повез в Москву, он был принят редакцией популярной серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия». Редакция «ЖЗЛ», приняв мой труд, поручила проверку его научных и литературных достоинств авторитетным рецензентам. Его прочитали в Академии наук СССР, в Московском геологическом институте, литераторы. К моей радости, мнение всех рецензентов было единым: предложенное произведение достойно публикации. Спасибо всем, поистине благородным и интеллигентным людям, сказавшим свои веские, добрые слова о моем скромном труде!.. Словом, в начале 1979 года меня пригласили в издательство, прикрепили ко мне в качестве переводчика молодого писателя Сергея Николаевича Плеханова, с которым мы должны были вместе подготовить «Сатпаева» для издания. Напряженная работа с переводчиком началась в марте там же, в Москве, а закончилась в конце сентября в Семипалатинске.