Евней Букетов

…Мне глубоко симпатично то, как Вы изображаете детство Каныша; Вы не реставрируете то, что не поддается реставрации, — то есть жизнь души, внутренний облик Сатпаева; Вы откровенно предлагаете свой вариант — и мягко, без настойчивых ссылок и доказательств… В этой тактичности больше убедительности, чем в настойчивом стремлении доказать, что вся истина — здесь и только здесь, в правом кармане автора!

Местами Ваше повествование чуть-чуть кажется перегруженным этнографией — но это, видимо, для нас, казахстанцев; для не казахстанского читателя описание обычаев Степи, с таким вкусом, такой сочностью — увлекательное чтение само по себе. По большей части превосходны стыки между прошлым и будущим, вход Сатпаева в страну своего детства; в двух местах это, на мой взгляд, не вполне удалось — там есть пометки… Мне очень нравится Ваш язык. В нем много пластики, фраза вроде бы лишена судорожного фатализма нынешней прозы, но — мягка, мускулиста, упруга. В ней — классичность, не бьющая на дешевый эффект, и уверенность в своей значительности и силе. В нескольких местах есть мои пометки — это во мне начинал играть редактор.

Меня вполне удовлетворяет тот вариант, который Вы прислали; его можно (и нужно!) печатать. Но необходимо, вероятно, немного переждать — посмотрим, какой будет реакция на книгу Медеу. При этом… на Вашем месте, Евней Арстанович, я бы послал повесть — как она есть! — в «Дружбу народов», сопроводив ее небольшим письмом Сергею Баруздину… А сейчас — пока! — мне хочется искренне поздравить Вас: повесть получилась отличная, она будет жить — и долго! Мы с женой поздравляем Вас и Ваших родных с Новым годом, пусть принесет он всем Вам здоровье, удачу, исполнение самого заветного!..»

В архиве ученого хранятся копии его писем, написанных в 1980–1981 годах, к главным редакторам союзных журналов «Знамя», «Дружба народов», директору издательства «Советский писатель» В. Н. Еременко с просьбой опубликовать в периодической печати и издать отдельными книгами «Детство ученого», а также «Шесть писем другу». Из архивных источников нам стало известно, что поэт М. Д. Львов, он же председатель Совета казахской литературы в Союзе писателей СССР, а также старший редактор издательства «Советский писатель», писатель Ямиль Мустафин активно подключились к этому делу, стараясь выручить своего приятеля. Но, увы, и у них ничего не получилось (может быть, и в Москве стало известно негативное отношение к автору на родине?). В архиве ученого хранится копия письма (довольно длинного и задушевного) Евнея Арыстанулы, отправленного 23 апреля 1981 года Ямилю Мустафину, где есть такие слова: «От судьбы не уйдешь, подробности расскажу при встрече…»

Значит, сколько бы преград ни возникало перед ним, он не отступал от сатпаевской темы.

А вакханалия вокруг имени Сатпаева не ослабевала. Издание запрещенного в Казахстане «Сатпаева» аж в Москве, в престижной серии — никого не образумило. Книгу объявили в Казахстане «персоной нон грата»: газеты, журналы, телевидение и радиовещание делали вид, что такой книги нет на свете, хотя многие тысячи экземпляров ее через книготоргующие организации были распроданы за неделю. А на «черном рынке» ее цена возросла в десятки раз…