Евней Букетов

В определении состава получаемых жидких углеводородов мы можем помочь. Наш масс-спектрометр определяет состав летучих жидкостей по массам — за 5 минут. Накопите 10 проб и перешлите нам. Советую выбрать один из восстановителей, например — ферросилиций, и с ним уточнить условия гидрогенизации. Есть еще одна возможность: применить в качестве восстановителя металлические окатыши железа. Они содержат 90–95 процентов железа и получаются при прямом восстановлении руд Курской магнитной аномалии. Если у Вас нет такого материала, могу Вам выслать.

В своем описании Вы не пишете, сколько вводите воды в шихту. Или она имеется в виде влажности угля? В случае ферросилиция сырьем для получения водорода должны являться оба компонента. Напишите, какой у Вас автоклав. Мы имеем в Москве также опыт работы с автоклавами… Пишите о результатах».

Когда академик Букетов лишился своей высокой должности и стал рядовым научным работником, изгоем для широкой общественности, это принесло ощутимый вред и его прежним начинаниям: специальная лаборатория, которая должна была открыться в университете, — не открылась; но самым досадным было то, что новое здание, построенное десять лет тому назад им же и с таким неимоверным трудом, для экспериментов с углем оказалось совсем непригодным… Какое бы место в этом обширном здании он ни выбирал для установки нового оборудования, ответ пожарных был один и тот же: «Уважаемый аксакал, здесь никак нельзя! Вы же горючий материал хотите нагревать до 500 градусов. Это на нашем языке называется «чрезвычайно взрывоопасной ситуацией»! Еще вы собираетесь при опытах использовать водород — это же настоящая бомба! Когда же вы получите бензин, как конечный продукт, — это равносильно десятку бомб! И все это вы собираетесь устроить в здании, где работают пятьсот человек… Короче говоря, в таком взрывоопасном месте работать с углем мы вам не разрешим. Хоть мы вас очень уважаем, гордимся вами — но все же разрешение на проведение такого опасного опыта мы не можем дать. Его вы получите, если вам будет предоставлено отдельное здание, расположенное вдали от жилых районов. А пока этого не добьетесь — нас лучше не беспокойте!..»

Итак, ему опять надо было ломать голову: где найти подходящее здание? Поиск зашел в тупик. Такого, строго соответствующего противопожарным требованиям здания не нашлось. Решили строить сами. Вместе с помощниками набросали эскиз новой лаборатории, планируя построить ее на свободной площади, принадлежащей ХМИ. Подсчитали расходы на строительство. Сократив смету расходов до предела, довели их до пятидесяти тысяч рублей. Но помимо этого требовались специальные автоклавы, установка для обжига, насосы высокого давления для нагнетания газов в толщу угля, измерительные приборы и еще многое другое — на все это нужно было затратить не меньше средств, чем на строительство. Всего предполагаемые затраты подскакивали до ста тысяч рублей. А кто даст такие бешеные деньги? Знакомых производственников на перспективу получения дешевого бензина, которая еще вилами на воде писана, вряд ли купишь, а энтузиастов-патриотов днем с огнем не найдешь.

Что же делать? Ему не хотелось ехать с такой просьбой в Алматы, однако, пересилив себя, стал собираться. Ученого коллегу-металлурга, президента Академии наук, застать в рабочем кабинете было почти невозможно. В понедельник Букетову сказали, что его сегодня не будет — личный творческий день. Во вторник помощник президента заверил, что он придет после обеда, хотя сам прекрасно знал, что Аскара Менлиахметулы искать во вторник бесполезно. Значит, оставалось ловить его в среду или в четверг. В среду Букетов пришел с утра и встретил президента прямо в приемной. Тот обещал принять после какого-то совещания. Итак, в условленный час Евней Арыстанулы оказался в знакомом ему еще со времен К. И. Сатпаева кабинете президента. Аскар Менлиахметулы, широко улыбаясь, внимательно выслушав просьбу академика Букетова, пригласил вице-президента, курирующего технические науки.