Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий

Встреча после разлуки

Итак, между разобщенными популяциями со временем развивается постзиготическая несовместимость — не как адаптация, поддержанная отбором (отбор по определению не может поддержать такой признак, как снижение жизнеспособности потомства

, будь оно хоть трижды гибридное), а как неизбежный побочный эффект накопления генетических различий. Разнонаправленный отбор по адаптивным признакам может ускорить накопление различий — а заодно и развитие несовместимости.

Впоследствии представители разобщенных популяций, между которыми уже возникла частичная постзиготическая несовместимость, могут снова встретиться. Например, если исчезнет географический барьер, ранее разделявший их ареалы. В этом случае вступает в действие механизм усиления. Суть его в том, что отбор, обусловленный пониженной приспособленностью гибридов, будет поддерживать любые мутации, способствующие презиготической изоляции

— снижению вероятности скрещивания с чужаками. Эти мутации могут затрагивать механизмы выбора брачных партнеров, брачные песни и наряды, производство и восприятие феромонов, сроки размножения — словом, любые признаки, от которых зависит, с кем данная особь будет, а с кем не будет скрещиваться. Презиготическая изоляция, развившаяся в результате усиления — уже не побочный эффект, а самая настоящая адаптация, т. е. полезный признак, поддержанный отбором.

Главным подтверждением реальности усиления является следующая закономерность[79]

: родственные виды, проживающие на одной территории, как правило, сильно различаются по признакам, важным для узнавания «своих», тогда как виды аллопатрические (проживающие на разных территориях) по этим признакам различаются слабее. Например, у двух видов кузнечиков с частично перекрывающимися ареалами брачные песенки самцов могут быть почти одинаковыми там, где живет только один из видов, но сильно различаться в зоне совместного проживания. Это явление настолько широко распространено, что его можно считать общебиологической закономерностью. Специальные исследования подтверждают, что распределение контрастно различающихся симпатрических видов по эволюционному дереву можно объяснить только усилением. Другие объяснения не проходят. Так, на примере бабочек-голубянок было показано, что те симпатрические виды, которые разделились недавно и еще сохранили частичную репродуктивную совместимость, в большинстве случаев контрастно различаются по признакам, важным для распознания своих. Напротив, те соседские виды, которые разошлись давно и уже не способны к скрещиванию, демонстрируют контрастные различия намного реже (Лухтанов, 2010

). Это и понятно: ведь они уже не рискуют оставить малоприспособленное потомство, по ошибке скрестившись с чужаком. Ну а те виды, для которых такой риск реален, вырабатывают контрастные различия, чтобы этот риск снизить, и тем самым быстро завершают процесс видообразования.

Те признаки, по которым узнаются «свои», в зонах вторичного контакта могут меняться очень быстро. Иногда это даже приводит к причудливому побочному следствию — «дополнительному» акту видообразования. Так бывает, когда у представителей одного из видов в зоне совместного проживания под действием усиления так сильно меняются «опознавательные» черты, что эти особи утрачивают способность скрещиваться с обычными представителями своего вида. В результате из двух не до конца разделившихся видов получаем сразу три репродуктивно изолированные группировки. Такая судьба постигла, например, австралийских зеленоглазых древесных лягушек Litoria genimaculata в Квинсленде (Hoskin, Higgie, 2010). Две популяции этого вида долго были разобщены, а 8 тыс. лет назад снова встретились. Их гибриды оказались менее жизнеспособными, чем представители «чистых» популяций: головастики развивались медленнее и с большей вероятностью погибали. Это ясный пример постзиготической изоляции. Чтобы предотвратить нежелательную гибридизацию, лягушки быстро выработали поведенческие изолирующие механизмы. Брачные песни самцов в зоне контакта стали сильно различаться. Особенно в этом преуспела одна маленькая субпопуляция южной формы. У нее в песне звучат тоны вдвое более высокой частоты, чем у северных и южных соседей. Резко отличается и узор брачного призыва. В результате эта субпопуляция оказалась изолирована не только от северной популяции, но и от нормальных представителей южной. Самки легко узнают необычную песню «своих» самцов и скрещиваются в основном с ними.