Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий

—————

Ранние этапы видообразования могут сопровождаться геномными перестройками

Крупные геномные перестройки, такие как разрыв или слияние хромосом, могут привести к быстрому развитию постзиготической изоляции. Часто особи с разным числом хромосом либо вовсе не могут произвести потомство либо это потомство будет бесплодным. У гибридов первого поколения, получивших от отца и матери разное количество хромосом, в ходе мейоза хромосомы не могут должным образом разбиться на пары и распределиться по половым клеткам; в результате гибриды оказываются бесплодными.

Но это, конечно, не абсолютное правило. Будь оно абсолютным, все мутации, меняющие число хромосом, немедленно отсеивались бы отбором, а мы знаем, что это не так. Различия в числе хромосом не всегда препятствуют их нормальному спариванию в ходе мейоза. Хромосомы просто соединяются гомологичными участками: например, две половинки разорвавшейся хромосомы могут пристроиться к соответствующим половинкам своего неразорванного прототипа. И тогда гибридная особь произведет жизнеспособные половые клетки.

Есть виды, у которых число хромосом варьирует, а особи с разным числом хромосом сохраняют генетическую совместимость. Впрочем, такая ситуация вряд ли может сохраняться долго: плодовитость гибридов, скорее всего, будет все-таки понижена, поэтому отбор будет способствовать выработке дополнительных изолирующих механизмов. В итоге родительский вид разделится на два дочерних, различающихся по числу хромосом. Или измененный кариотип (хромосомный набор) будет отсеян отбором, и вид сохранит исходное число хромосом.

Межвидовая изменчивость по числу хромосом встречается гораздо чаще, чем внутривидовая. Например, у человека 23 пары хромосом, а у шимпанзе и других человекообразных — 24. Вторая хромосома человека возникла в результате слияния двух предковых хромосом, причем в месте слияния остался «шрам», который ни с чем не спутаешь: две расположенные «голова к голове» последовательности, типичные для концевых участков хромосом (теломер).

Если не учитывать многочисленные случаи полиплоидии, то самая большая вариабельность по числу хромосом среди видов одного рода наблюдается у бабочек-голубянок Agrodiaetus. В пределах этого рода диплоидное число хромосом варьирует от 20 до 268, хотя род появился и начал дивергировать недавно: 2,5–3,8 млн лет назад (Lukhtanov et al., 2005) и все его виды очень похожи друг на друга. У позвоночных изменчивость тоже может быть значительной: например, у сомиков

Corydoras диплоидное число хромосом колеблется от 44 до 102, у южноамериканских грызунов туко-туко (Ctenomys) — от 10 до 70.

Каким образом у недавно разделившихся видов формируются такие сильные различия по числу хромосом, если внутривидовая хромосомная изменчивость — явление довольно редкое? Возможны два сценария.

Во-первых, различия могут накапливаться постепенно, причем каждая перестройка (слияние или разрыв хромосом) соответствует одному акту видообразования. Такое «пошаговое» формирование межвидовых хромосомных различий, по-видимому, широко распространено в природе. Его начальные этапы можно наблюдать у некоторых видов с варьирующим числом хромосом, таких как домовая мышь и обыкновенная бурозубка.

Но возможен и другой сценарий: кратковременный взрывообразный рост хромосомной изменчивости внутри вида, за которым следует быстрое разделение исходного вида на несколько дочерних. Этот второй сценарий недавно удалось подтвердить В. А. Лухтанову из Зоологического института в Санкт-Петербурге и его испанским коллегам (Lukhtanov et al., 2011). Исследователи описали удивительный случай высокого хромосомного полиморфизма в пределах одного вида бабочек, горошковой беляночки Leptidea sinapis. Этот вид встречается от Португалии и Испании на западе до Сибири на востоке.

Оказалось, что число хромосом у бабочек этого вида убывает с запада на восток — от 2n = 106 в испанских популяциях до 2n = 56 в Восточном Казахстане. Кроме того, число хромосом может варьировать в одной и той же популяции (такое наблюдается в Италии, Румынии и Казахстане).

Большинство особей в этих популяциях являются хромосомными гетерозиготами. Это значит, что они получили разное число хромосом от отца и матери. В ходе мейоза у них образуются наряду с обычными бивалентами (парами соединившихся гомологичных хромосом) еще и триваленты

(две хромосомы из одного набора спариваются с одной хромосомой из другого). Эти триваленты затем нормально разделяются и расходятся по дочерним клеткам. Судя по обилию хромосомных гетерозигот, они не отсеиваются отбором (или отсеиваются медленно), т. е. потомство родителей с разным числом хромосом имеет нормальную приспособленность.

Сравнение нуклеотидных последовательностей митохондриальных и ядерных генов подтвердило, что между особями и популяциями с разным числом хромосом нет существенных генетических различий: это действительно один и тот же вид, а не комплекс из нескольких «скрытых видов» или видов-двойников. По оценкам авторов, последний общий предок всех изученных популяций жил от 8500 до 31 000 лет назад. По-видимому, быстрый рост численности и расселение Leptidea sinapis по обширным территориям были приурочены к завершению последнего ледникового максимума, причем экспансия сопровождалась взрывообразным ростом хромосомной изменчивости.

У горошковой беляночки (Leptidea sinapis) число хромосом варьирует от 56 в восточной части ареала до 106 в западной, что не мешает этим бабочкам сохранять генетическую совместимость.

Тот факт, что число хромосом варьирует не хаотически, а закономерно убывает с запада на восток, едва ли может быть случайностью. Причины такой клинальной изменчивости пока неизвестны, так же как и то, откуда и в каком направлении расселялись бабочки. Хотя особи, живущие по соседству, сохраняют генетическую совместимость невзирая на различия в числе хромосом, вполне возможно, что бабочки из удаленных популяций, у которых число хромосом различается очень сильно, уже стали частично или полностью несовместимыми (это еще предстоит проверить).

Так или иначе, исследование показало, что быстрый рост внутривидовой изменчивости по числу хромосом — реальное явление. Какую роль оно играет в видообразовании — опять-таки покажут дальнейшие исследования, а пока можно лишь констатировать, что теоретически эта роль может быть значительной. Помимо того что хромосомные перестройки могут стать непосредственной причиной постзиготической изоляции, они могут способствовать этому косвенно — через ослабление рекомбинации (обмена участками) перестроенных хромосом в процессе кроссинговера.

Схожее явление обнаружено недавно у коловраток Brachionus plicatilis. Эти крошечные (0,3 мм в длину) существа обитают в соленых озерах по всему миру и используются как корм для мальков аквариумных рыбок. Коловратки Brachionus в последнее время стали популярным лабораторным объектом (в главе 3 рассказано об эволюционном эксперименте с ними).

Что касается вида B. plicatilis, то он привлекает внимание исследователей как раз тем, что на нем удобно изучать ранние этапы видообразования. B. plicatilis является единым видом только на первый взгляд. В действительности этих коловраток правильнее считать комплексом «скрытых» (криптических) видов, или видов-двойников, которые начали дивергировать несколько миллионов лет назад.

В зависимости от применяемых критериев классификации число видов в комплексе B. plicatilis оказывается разным. Биологи чаще всего используют три концепции вида: морфологическую (вид как совокупность особей с похожим строением), генеалогическую (вид как обособленная ветвь на эволюционном дереве) и биологическую (по признаку наличия или отсутствия репродуктивной совместимости).

На основе морфологической концепции эти коловратки были описаны как один вид. Генеалогический подход, основанный на сравнении ДНК, позволил разным авторам выделить от 14 до 22 видов-двойников, которые по морфологии либо вообще неразличимы, либо для их определения требуются большие выборки и изощренный статистический анализ. При этом некоторые из видов-двойников отличаются друг от друга по своим экологическим характеристикам: они приспособились к разной температуре и солености.

Применение критерия репродуктивной совместимости требует экспериментов по скрещиванию коловраток из разных популяций. Таких экспериментов пока проведено немного, но уже ясно, что «биологических» видов в этом комплексе больше, чем «морфологических», но меньше, чем «генеалогических». Три основных клады (A, B и C) полностью изолированы друг от друга: не дают гибридного потомства и, как правило, даже не спариваются. Однако между представителями многих «генеалогических видов», относящихся к одной и той же кладе, возможна гибридизация.

Австрийские биологи определили размер генома у представителей зз популяций В. plicatilis из разных районов мира (Stelzer et al., 2011). Размер генома у животных меняется в основном за счет разрастания или сокращения некодирующих участков ДНК. Обычно эти изменения мало влияют на приспособленность, т. е. являются нейтральными.

Изученные коловратки относятся к 12 «генеалогическим» видам. Размах выявленной изменчивости по размеру генома оказался поистине потрясающим. Оказалось, что в разных популяциях он может различаться более чем в семь раз: от 55 до 407 млн пар нуклеотидов!

Значительные различия по размеру генома не являются непреодолимым препятствием для гибридизации. Например, два генеалогических вида, для которых ранее была показана репродуктивная совместимость, различаются по размеру генома в 1,4 раза (71,4 млн п. н. и 99,1 млн п. н.) Выяснилось также, что размер генома положительно коррелирует, во-первых, с размером животных, во-вторых — с размером их яиц. Оба признака могут иметь адаптивное значение, т. е. влиять на выживаемость коловраток в различных условиях.

С одной стороны, известно, что размер генома, как правило, положительно коррелирует с размером клеток. С другой, для коловраток характерно фиксированное количество клеток во взрослом организме. Из этого следует, что изменение размера генома может быть для коловраток удобным способом быстро изменить размер своего тела, если такое изменение почему-либо оказывается для них выгодным.

Обе работы оставляют больше вопросов, чем дают ответов, но это общее свойство новаторских исследований. Ясно, что на ранних этапах видообразования может расти изменчивость по таким «крупномасштабным» характеристикам, как число хромосом и размер генома. О причинах и роли этих изменений пока можно лишь гадать. Кроме того, обе работы наводят на мысль, что как число хромосом, так и размер генома иногда могут иметь адаптивное значение и эволюционировать под действием отбора.

—————