Еврейский камень, или собачья жизнь Эренбурга

Унижение Феликса Мендельсона в России еще не закончилось. Чемпион по поднятию тяжестей Юрий Власов, который после крушения коммунистического режима заявлял о себе как демократ и даже подвергался, по собственному утверждению, преследованиям со стороны органов госбезопасности, в одной из статей приводит факт, будто бы подтверждающий человеческую неполноценность Мендельсона. Рихард Вагнер, дирижируя его симфониями, всегда надевал перчатки, стараясь подчеркнуть некое брезгливое чувство, которое он испытывал к композитору как к еврею. Кстати, настенный медальон с портретом Вагнера, националиста по убеждениям, любимца Гитлера, во время войны не устранили из Большого зала консерватории, хотя дружба фюрера с наследниками этого громкого и, на мой вкус, пустоватого композитора была хорошо известна. Шовинизм Вагнера давно стал знаковым явлением. Гитлер обожал Байрёйтские фестивали и даже получал важные политические сообщения во время исполнения вагнеровских произведений. Так, он с огромным удовлетворением воспринял весть о смерти австрийского канцлера Дольфуса в момент неудавшегося путча, не переставая наслаждаться оперой «Золото Рейна».

Совсем недавно музыкальные комментаторы радиостанции «Эхо Москвы» в одной из воскресных передач информировали с неподдельным удивлением слушателей, что решение дирижера Евгения Светланова записать всех выдающихся симфонистов исключало обращение к произведениям автора бессмертных Шотландской и Итальянской симфоний, организатора Лейпцигской консерватории, благодаря которому немцы, а затем и весь мир вновь открыли для себя Иоганна Себастьяна Баха. Кстати, Лейпцигская консерватория — первое такого рода музыкальное учреждение в Германии, впрочем, как и Московская — в России, обязанная рождением Николаю Рубинштейну. Сегодняшний день зеркально отражает вчерашний.

Имя им — легион!

История с заменой медальона развивалась параллельно борьбе за издание «Черной книги», убийству Соломона Михоэлса, подготовке процесса над членами ЕАК и другими деяниями Сталина, ответственность за которые разделяют с ним и Жданов, и Суслов, и Александров, и Шепилов, и Абакумов, и Рюмин, и Шварцман с компашкой, и многие другие: имя им — легион!

Однако Эренбург, при всех этих нестранных совпадениях с проделками фюрера и вождя, выстоял. Сталин, конечно, использовал его имя для обмана западной общественности, но превратить Эренбурга в железную бесчувственную марионетку он не сумел. В рамках возможного Эренбург, неся невосполнимые потери, ухитрялся что-то делать и для людей, и для русской литературы, и для русской культуры, сближая их с мировой литературой и культурой. Более того, он сохранил энергию для будущего, ничем не запятнав себя, оставаясь центром притяжения интеллигенции, совершенно незаслуженно униженной и оскорбленной всеми, кто не ленился и не ленится до сих пор плеснуть в нее ушат грязи.

Они не обернутся и не вернутся

Оставим в стороне смелого, но безразличного к судьбе России, благородного с общегерманской точки зрения, но неизвестно как поступившего бы в случае успеха одноглазого и однорукого полковника и графа Клауса фон Штауфенберга. Прочтем до конца реально отражающую положение статью Эренбурга «Хватит!» — одно из лучших газетных выступлений, которое опорочил Георгий Александров.

«Капитулируют генералы и фрицы, бургомистры и помощники бургомистров, капитулируют полки и роты, города, улицы, квартиры, — пишет Эренбург без особой радости и злорадства, строго и даже с оттенком какой-то горечи. — А в других ротах, в соседних домах или квартирах бандиты еще укрываются, прикрываясь именем „Германия“».

Как точно и здорово подмечено! Именно укрываются и прикрываются именем «Германия». Укрываются и прикрываются до сих пор. Вот что любопытно! Вот что интересно! Ведь до сегодняшнего дня пытаются объяснить корни гитлеризма нуждами послевоенной Германии. Ведь до сегодняшнего дня что-то бормочут о несправедливости Версальского мира и негодности Веймарской республики, перебрасывая вину на попытку советизировать Баварию, Венгрию и еще какие-то европейские регионы.