Европейские поэты Возрождения

Бегущие струи́, прозрачны, чи́сты,И древеса, чья в них глядится крона,И плющ, что кра́дется извилистой тропою,Пышнозеленое пересекая лоно,И птицы, в небе сеющие свисты,И луг тенистый с нежною травою,Когда с моей бедоюЕще я не спознался,То вдоволь наслаждалсяЧудесным вашим я уединеньем,Порой охвачен сладким сновиденьем,Порою погружен в раздумья и мечтанья,Не мучился сомненьем,И были радостны мои воспоминанья.В долине этой, где сейчас тоскую,Я наслаждался отдыхом беспечно,Взирая на зеленые просторы.О счастье, как ты пусто, быстротечно!Я помню, как в минуту дорогую,Здесь пробудясь, Элисы встретил взоры.О рок, зачем так скороТакою нежной тканьюОдаривать, как данью,Смерть с острою ее косою?Уж лучше бы подобною судьбоюМои усталые замкнулись годы:С потерею такоюЖивя, я, верно, каменной породы.Где очи ясные и томные где вежды,Что за собой повсюду увлекалиМой дух, куда б они ни обратились?Где руки белые, что нежно отобралиВсё у меня — и чувства и надежды?Где пряди, что пред золотом гордились?Так ярко золотились,Что злато с ними рядом

Казалось меньшим кладом?Где грудь высокая, где стройная колонна,Что купол золотой так непреклонно,С такою милой грацией носила?Теперь, увы! сокрыто все, что мноюЛюбимо в жизни было,Пустынной, хладной, жесткою землею.Элиса, друг, кто б угадал заране,Когда вдвоем под свежими ветрамиМы здесь с тобой бродили, отдыхая,Когда, любуясь пестрыми цветами,Их собирали вместе на поляне,Что я останусь сир, о прошлом воздыхаяПришла минута злая,И горестному небуСвою принес я требу —Оно мне одиночество сулило.И тяжелей всего, что я унылоТропою жизни осужден влачиться,Что мне ничто не мило,Слепцу без света в сумрачной темнице.Все без тебя вокруг переменилось:Стада в лугах так вольно уж не бродят,И в помощь землепашцу над полямиКолосья золотистые не всходят.И нет добра, что б в зло не обратилось:Пшеница тучная глушится сорнякамиИ дикими овсами.Земля, что взорам нашимДала цветы, что крашеИ не найдешь, чтоб радовали око,Один репей сейчас родит жестоко,И плод его, ненужный и колючий,Я, плача одиноко,Сам возрастил моей слезой горючей.Как при заходе солнца тень ложится,А под его лучами прочь уходит

Густая тьма, что землю одевает,Откуда страх на душу к нам нисходитИ формы странные, в какие облачитьсяГотово все, что ночь от нас скрывает,Пока не воссияетСветила свет лучистый, —Такой казалась мглистойНочь, что тебя взяла, и той пороюОстался мучим страхом я и тьмою,Покуда не укажет смерть порогаИ я, ведом тобою,Как солнцем, не увижу, где дорога.Как соловей, чье так печально пенье,Когда, сокрыт в густой листве, он свищет,На землепашца жалуяся злого,Что детушек его лишил жилища,Пока, летая, был он в отдаленьеОт милой ветви и гнезда родного,И боль свою все сноваИ так разноцветистоВыводит горлом чистым,Что самый воздух полнится звучаньем,И ночь суровая, с ее молчаньем,Не властна над его печальными делами:В свидетели страданьямОн небо призывает со звезда́ми;Вот так и я вещаю бесполезноМое страданье, сетуя унылоНа смерти злой жестокость и коварство.Она мне в сердце руку запустилаИ унесла оттуда клад любезный,Где было для него гнездо и царство.Смерть! Про мое мытарствоЯ небу повествую,Из-за тебя тоскуюИ полню мир стенаньями моими,

И нет моей страды неизлечимей.И чтоб не сознавать сего страданья,Мне было бы терпимейУже навек лишенным быть сознанья.Обернутую тонкой тканью белой,Я прядь твоих волос храню смиренно,Их от груди моей не отрываю,Беру их в руки и такой мгновенноЖестокой болью поражен бываю,Что предаюсь рыданьям без предела.День коротаю целыйНад ними, и лишь вздохи,Пылая, как сполохи,Их сушат; медлю я, перебираяПо волоску, как будто их считая.Потом, связав их тонкой бечевоюИ тут лишь отдыхаяОт мук моих, я предаюсь покою.Но вслед за тем на память мне приходитТой ночи сумрачной угрюмое ненастье,Мне душу отравляя непрестанноВоспоминаньем про мое несчастье,И вновь пред взоры образ твой приводитВ час смертный, под эгидою Дианы,[421]И голос твой избра́нный,Чьи звуки неземныеСмиряли вихри злые,И что не прозвучит уже отныне.Вновь слышу, как у сумрачной богини,Безжалостной, ты помощи просила,Уже близка к кончине.А ты, богиня рощ, зачем не приходила?Иль так ты рьяно предалась охоте?Иль так тебя завлек пастух твой спящий?[422]Того тебе довольно ль, непреклонной,Дабы не внять мольбе души скорбящей,Отдавшись состраданью и заботе,

Дабы красы не видеть обреченнойИ в землю обращенной?Не зреть того в печали,Деянья чьи являлиТебе служение в охоте дерзновенной,Когда я нес на твой алтарь священныйМои дары, плод моего старанья?За что ж, тобой презренный,Я гибель зрел любимого созданья?Элиса дивная, что ныне свод небесный,Его изменчивость в покое наблюдая,Своей бессмертной меряешь стопою,Зачем не просишь, чтобы, поспешая,Лишило время оболочки теснойМой дух, меня соединив с тобою?И мы, рука с рукою,В пространстве третьей сферы,Где льется свет Венеры,[423]Искали реки новые и горы,Цветных лугов тенистые просторы,Где отдохнуть, и чтоб тебя бессменноМои видали взоры,Без страха потерять тебя мгновенно.Так никогда б уже не прекратилисьТе песни, что слыхали только кручи,Плач пастухов вовек бы не прервался,Когда б, взглянув, как розовые тучиУже в огне заката позлатились,Не поняли они, что день кончался.Все шире расстилалсяТуман густой по склонам,И тень в лесу зеленомВверх по горе вползала. От печальнойОни очнулись дремы. Луч прощальныйИ скудный проводили грустным взглядомИ по дороге дальнойУшли тихонько вслед за мирным стадом.