Европейские поэты Возрождения

Как будто небо ясное хранило[473]Для Мануэла[474] за его стараньяТо дело трудное, что пробудилоВ нем смелые и славные дерзанья;Он от Жоана[475], как в преемстве было,Наследовал и власть и упованья,И, Королевством сим прияв управу,Над дальным морем он приял державу.И, будучи высоким помышленьемО славном долге, что ему досталсяЕще от предков (кто приумноженьемЗемли, столь недешевой, занимался),Захвачен, каждым пользуясь мгновеньем,Он, когда свет дневной уже скрывалсяИ звезды, ясно в небе расцветая,Как будто падали, к покою приглашая,

Однажды, на златом лелеясь ложе,Где так простор мечтаниям дается,И в мыслях все вертя одно и то же —Свой кровный долг, что выполнить придется, —Вдруг видит сон, и этот сон дорожеЕму всего и в сердце остается.Ибо пред ним, когда он сном забылся,Морфей в обличьях разных появился.И чудится ему, что он высокоВдруг поднялся, до самой Первой Сферы[476],И чуждые миры он зрит широкоИ нации иной судьбы и веры.Он видит, дале устремляя око,Туда, где день, рождаясь, чертит меры,Как среди гор далеких, древних, мрачных,Бьют два ключа[477]

высоких и прозрачных,Там звери странные, неведомые птицыВ горах и рощах диких обитают;И тысяча деревьев там ветвится,И травы встречам и ходьбе мешают.И горы дикие, где только лес темнится,Своим немым молчаньем выражают,Что от греха Адамова до векаНога там не ступала человека.И видится ему: из вод поднялись,К нему шаги широко направляя,Два старца, что преклонными казались,Хоть дикий, но почтенный вид являя.С волос их, что на спину опускались,Стекали капли, тело омывая;Смуглы, черны, с огромной бородою,Всклокоченной, нестриженой, густою.

Чело обоих старцев увенчалоСплетенье трав неведомых и дрока.Один из них глядел совсем устало,Словно бы шел сюда уж издалёка;Казалось, что в иных местах началоБерет волна могучего потока.Так, из Аркадии направясь в Сиракузы,Искал Алфей объятий Аретузы.[478]Сей муж, чье столь обличье величаво,Так издалёка Королю вещает:«О ты, кого корона и державаБольшою частью мира обладает!Здесь мы, кого летит широко слава,Кто выи ни пред кем не преклоняет,Речем: настало время приказаньюНас обложить твоей великой данью.

Я славный Ганг, и на земле небеснойИмеет колыбель мое теченье;А этот — Инд, что на горе отвесной,Что видишь, первое обрел рожденье.Войны мы будем стоить, но, известнойСвоею силой выиграв сраженье,Путем побед, одержанных тобою,Всех, кто предстанет, свяжешь ты уздою».И боле не сказал Поток Священный,Но оба вдруг исчезли в то мгновенье.И Мануэл проснулся, потрясенный,Во власти весь тревоги и сомненья.А тут и Феб раскинул плащ нетленныйНа Полумира сонные владенья;И небо утра цветом засиялоСтыдливой розы и гвоздики алой.