Европейский сезон

— Ее зовут — Кэт. Как красивую бестолковую леди. Не желающую возвращаться домой.

— Правда? — недоверчиво спросила Катрин. — Пожалуй, это чересчур. Даже не знаю что сказать. А вдруг я тёзку никогда не увижу?

— Увидишь. Если застрянешь здесь. Я ее приведу.

— Нельзя рисковать ребенком, — запротестовала Катрин.

— Она как я. Ей можно Прыгать.

— Лучше не надо. Черт, как же я хочу к вам.

— Еще больше захочешь, — пообещала суккуб. — Знаешь, как Ингерн и Даллап? Назвали свое чадо?

Катрин ужаснулась:

— Только не говори мне…

— Не буду. Ее зовут — Кетти. Хотели — Кэт. Но кто-то занял имя пораньше. Правда, я предусмотрительная?

* * *

Утренние новости Катрин не проспала, хотя некоторые основания для этого имелись. Приятная ночь была, чего уж скрывать. Мягкое, сладкое удовольствие. Никакого алчного сумасшествия. Катрин чувствовала себя человеком, а не тварью от кайфа визжащей.

На телефон регулярно приходили пустые сообщения. Пока целенаправленный розыск не начался. Катрин пила кофе, смотрела на экран телевизора. За спиной шептались Мышка с Блоод. У суккуба набиралась приличная куча багажа. Поскольку Катрин каждый лишний килограмм воспринимала болезненно, ее старались не раздражать.

С экрана взглянула холодно улыбающаяся женщина. Тереза Рибальта. Кадры каких-то выставок и презентаций. Публичную жизнь вела синьора Рибальта. Бодро тарахтел о трагедии пышноволосый репортер. Катрин понимала только отдельные фразы: драматичное стечение обстоятельств… одаренный продюсер. Неожиданно на экране появился Жозеф. Значит, уцелел. Экий прыткий мальчик оказался. Но выглядел парень не очень хорошо. Щеки запали, взгляд загнанный. Неуверенно отвечал на вопросы корреспондента. Катрин окончательно перестала улавливать смысл беседы. Вдруг Жозеф перешел на английский, глянул в объектив, и сказал: "Умоляю, позвоните мне. Скажите что делать".

Катрин не поняла, потом спохватилась. К тебе обращались. Вернее, к вам.

Блоод и Мышка тоже смотрели на экран. Там уже рассказывали о какой-то драке в ночном клубе.

— Эй, и что вы смотрите? — поинтересовалась Катрин. — Я не собираюсь продолжать знакомство.

— Да? — поинтересовалась Блоод.

— Да! На кой черт нам этот сумасшедший?

— Он все знает, — сообщила суккуб.

— Будет молчать. Он увяз по самые уши, — пробурчала Катрин.

— Ты сказала — сумасшедший. Бывают болтливые. Давай я заберу.

— Туда?! — изумилась Катрин. — Он и здесь-то никому не нужен, а уж в "Двух лапах" какая от него польза? Чмо никчемное.

— Польза есть, — мрачно сказала Блоод. — Он пища.

— Так понравился? — еще больше изумилась Катрин. — Ой, я сейчас упаду.

— Падай. Он полезный. Как слив. Как щель. Дырка, — суккуб испытывала явные затруднения в формулировке.

— Он — громоотвод, — подсказала Мышка. — Помогает Бло сбросить напряжение и агрессию.

— Да. Весьма удобный, — согласилась суккуб.

— Вы спятили, — уверенно констатировала Катрин. — Я убила его мать. Ты, Блоод, хочешь получить нож в спину? Он предатель по жизни. Ему невозможно доверять.

— Он мечтает быть пищей. Он — ничто. Только пища. Курица тебя предает?

— Этот слизняк умеет говорить и думать. Он же не может существовать просто как бурдюк для крови.

— Да. Знает о вас. Болтун, — Блоод перестала улыбаться. — Нужно или убить или забрать.

— Он выполнил то, что обещал. Убивать вроде не за что, хотя меня от него тошнит. И не хочется видеть в "Двух лапах" такого ублюдка. Бло, а что скажет Энгус, если ты притащишь смазливого самца?

— Муж знает, — если ревновать к пище, — я буду тощая и некрасивая. Озверею. Умру с голоду. Понравится? Энгус предлагал купить рабов. Их сейчас много.

Катрин поморщилась:

— Я не в восторге от идеи. Рабовладение — весьма гнусная форма эксплуатации, — девушка мельком взглянула на Найни.

— Я не раб, — поспешно пискнула девчонка. — Я — слайв.

— Ты мне еще на колени сейчас брякнись, — проворчала Катрин. — Видишь же, что серьезную проблему обсуждаем. Давай выкладывай свою точку зрения, специалистка по мазохизму.

— Моя Госпожа, я знаю этого Жозефа лишь с ваших слов. Выглядит он искренним. Вероятна психастения[1]. Он сейчас под воздействием сильных психотравмирующих факторов.

— Тьфу! Мышь, я уже и термины такие забыла. Давай без лекций. Сразу вывод.

— Он может "настучать". Поговорите с ним, Госпожа. И решите, — или убить, или отправить с Бло. Он может быть полезен. Как пища и как эксперимент.

Катрин покачала головой:

— Иногда, Мышь, ты бываешь куда циничнее меня. Ладно, придется искать, откуда можно позвонить.

* * *

— Хотел поговорить? — голос Катрин звучал сухо. Девушка была зла. Пришлось потратить деньги на такси, чтобы добраться до таксофона расположенного подальше от нынешнего убежища. К тому же жакет, купленный Мышкой взамен сильно пострадавшей "боевой" куртки, отлично подчеркивал талию, но от холода защищал слабо.

— Спасибо что позвонили, — голос Жозефа дрожал. — Я не знаю, что бы я делал…

— Ближе к делу, — отрезала девушка. — Соболезнования приносить не буду. Неуместно. Ты жив и здоров. Прекрасно. О фильме можешь не беспокоиться, он не всплывет, если будешь молчать. Мне ничего от тебя не нужно. Живи спокойно.