Extremo (сборник)

«Старик построил хорошую лодку. Может, мне и удастся выбраться из этого живым, – подумал Север. – Если не погибну, я обязательно вернусь к рыбаку. Вернусь и скажу ему спасибо. Но сейчас, лодка, продержись еще немного. Рано или поздно этот шторм закончится. Все всегда заканчивается. Потерпи еще немного. Я знаю – тебе сейчас приходится солоно. Наверное, даже хуже, чем мне. Меня не бьет в скулу волна, мои снасти не терзает ветер… Потом, когда все закончится, я хорошо позабочусь о тебе. В порту я заново просмолю тебя, покрашу твои борта, обновлю такелаж… Поставлю новый, ослепительно белый парус. Ты будешь самой красивой лодкой на побережье. Только потерпи чуть-чуть сейчас. Не дай нам пропасть».

Север погладил борт лодки, словно та и вправду была живым существом. Впрочем, сейчас ему казалось, что она действительно может слышать и понимать его.

И лодка держалась. Несколько раз она почти полностью уходила под воду, но снова и снова, тяжело, неохотно, выныривала. И тогда Север, ослепший и оглохший, хрипя и откашливаясь, благодарил судьбу и лодку за то, что они подарили ему еще несколько секунд жизни.

Все тело Севера болело от постоянных ударов о дерево, соленая вода разъедала кожу и глаза, по рассеченному лбу струилась кровь. Север даже не заметил, когда успел разбить голову. Его то и дело рвало – он наглотался слишком много морской воды. В горле застряла горечь.

Свист ветра, грохот волн, гром – все слилось в один протяжный рев. По лодке как будто молотил кувалдой великан. Удар следовал за ударом, лодка вертелась волчком, то взлетая в небеса, то проваливаясь чуть ли не на самое дно океана. Север уже не разбирал, где верх, а где низ. Ему казалось, что он горошина в маленькой коробке, которую трясет шаловливый ребенок.

Сколько времени это продолжалось, он не знал. Постепенно стемнело совсем. Шторм не стихал.

«Наверное, шторм отгонит акулу, – отрешенно подумал Север. – Во всем можно найти и хорошие стороны… Все-таки лучше утонуть, чем быть съеденным».

Он почти не сомневался, что скоро пойдет ко дну. Это был лишь вопрос времени. Лодка, какая бы прочная она ни была, не может бесконечно выдерживать такие удары. Она уже наверняка дала течь. Впрочем, это не имеет значения – воды и так полно.

«Интересно, страшно ли умирать? Что будет в тот миг, когда я пойму, что мой путь кто-то оборвал? Оборвал безжалостно и окончательно… Что я буду чувствовать, когда смерть возьмет меня за плечо и поведет за собой в неизвестность?.. Боль? Ужас? Или, наоборот, покой? Скорее всего, боль… Первые секунды, когда соленая вода будет разрывать мне легкие. И ужас, когда придет осознание, что это бесповоротно. А потом?..»

– Что толку ломать над этим голову? – спросил он сам себя. – Ты все узнаешь. Очень скоро…

Совсем рядом блеснула молния.

– Жаль, что я так и не вспомнил, кто я, – продолжал он. – Это единственное, чего мне по-настоящему жаль. Главный недостаток смерти в том, что она приходит неожиданно и всегда в самый неподходящий момент. Впрочем, может ли быть подходящий момент для смерти? Наверное, может… Когда сделано все то, что должен был сделать. И сделано честно. Вот тогда можно и умирать…

Лодку швырнуло так, что Север прикусил язык. К вкусу морской воды во рту примешался вкус крови.

«Я сделал все, что мог, и не свернул со своего пути. Я могу гордиться собой. Оказывается, умирать не так страшно, если ты все сделал правильно. Наверное, страх смерти терзает тех, кто не идет по своему пути до конца. Если ты делал то, что должен был делать, смерть – не наказание, а просто жест этого мира. Рано или поздно это должно произойти. И жизнь дана для того, чтобы человек смог как можно лучше пройти своей дорогой. Быть на своем пути – в этом суть. Вся хитрость в том, чтобы помнить об этом каждую секунду».

И в этот миг, перекрывая рев ветра и волн, раздался пронзительный крик чайки.

Север вскинул голову, но, кроме бешеной пляски теней в сполохах молний, ничего увидеть не смог. Он было подумал, что ему послышалось. Но через мгновение он снова услышал этот крик. Протяжный, полный безысходной тоски и боли.

Север посмотрел вперед.

На него надвигалась чудовищная волна. Ее пенный гребень, казалось, касался туч. Внизу, у ложбины, она была матово-черной, но выше становилась светлее, словно была сделана из темно-зеленого мутного стекла. Она приближалась, закрывая собой небо, медленно, величественно, будто сознавала свою мощь.

Север завороженно смотрел на этого исполина. Другие волны, признавая ее безусловное превосходство, почтительно расступались, освобождая ей путь. И эбонитовое море перед ней было гладким, словно по нему прошлись утюгом.

«Вот и все…» – пронеслось в голове Севера.

Он был беззащитен и беспомощен перед этой громадой, надвигавшейся неумолимо, словно сам рок.

Лодку отделяло от темной стены воды всего несколько десятков футов, и волна, хищно изогнувшись, уже нависла над суденышком.