Читаем Фабрика планет. Экзопланеты и поиски второй Земли полностью

Допустив теоретическую возможность существования жизни на планете-сироте, мы можем сделать следующий шаг, выдвинув два интригующих предположения. Во-первых, ближайшим к нам источником внеземной жизни может быть проходящая рядом с Солнечной системой свободнолетящая планета. Во-вторых, выброшенная за пределы звездной системы планета, на которой есть жизнь, может стать средством доставки организмов из одной планетной системы в другую. Таким образом, мы получаем способ распространения жизни по Галактике, который не связан с идеями о независимой эволюции жизни в каждой звездной системе и существовании высокоразвитой цивилизации, способной совершать межзвездные перелеты.

Гипотезу о том, что жизнь была занесена на Землю из космического пространства, называют панспермией. В правдоподобность такого сценария зарождения жизни на нашей планете верят немногие, но представление о блуждающих мирах как разносящих жизнь межпланетных космических кораблях придает ей новое звучание.

Впрочем, даже если бы сложные формы жизни и могли бы развиться в темных трещинах на океанском дне планеты, летящей в межзвездном пространстве, вряд ли бы они имели хоть что-то общее с теми существами, которые мы наблюдаем вокруг нас. Может быть, в поисках внеземной жизни в более привычной для нас среде обитания стоит обратить внимание на планеты, которые походят на нашу?

Глава 12. Условия для жизни

Как впоследствии отмечал Стивен Кейн, это было время, когда горячие юпитеры все еще были горячей темой — настолько горячей, что за каждым новым открытием обязательно следовала пресс-конференция. Однажды Кейну, который входил в состав группы исследователей, обнаружившей падение яркости звезды из-за проходящей по ее диску планеты, довелось выступать с рассказом о характеристиках нового мира перед толпой журналистов. Находка была газовым гигантом без твердой поверхности. Объем планеты в тысячу раз превышал объем Земли и был практически целиком заполнен атмосферой колоссальных размеров. В центре этого бурлящего моря газа должно быть твердое ядро. Причем давление на его поверхности должно в 40 млн раз превышать давление на поверхности нашей планеты. В условиях сокрушительного давления водород на такой глубине должен переходить в металлическую фазу, которую исключительно трудно воспроизвести даже в лаборатории. Орбита этого горячего юпитера настолько короткая, что год на нем длится всего лишь четверо земных суток. Из-за близости к огненному шару звезды температура верхних слоев атмосферы планеты достигает, согласно оценкам исследователей, умопомрачительно высокого значения — 2700 °C. Когда Кейн закончил свой рассказ, один из журналистов поднял руку и спросил: «Как вы думаете, на этой планете может быть жизнь?»

Нами движет практически непреодолимое желание отыскать пригодную для жизни планету. Идея о возможности существования во Вселенной других планет, на которых могут быть условия для зарождения жизни, завладела воображением людей еще во II веке до н.э. и будоражит наши умы до сих пор: одни с трепетом ждут встречи с внеземными существами, другие руководствуются практическими соображениями, надеясь, что однажды люди обретут второй дом; наконец, третьими движет тяга ко всему неизведанному[31]

.

В течение последних двух десятилетий существование похожего на Землю мира из области научной фантастики перешло в сферу научных фактов. Начавшись с открытия юпитероподобных миров, обращающихся в непосредственной близости от своих звезд, работа по обнаружению планет достигла стадии, когда мы можем находить планеты, сопоставимые по размеру с нашим каменистым космическим домом. С ростом числа планет, которые своим радиусом и массой все больше походят на нашу, все чаще звучат заявления о второй Земле — «Земле 2.0». Так что перспектива открытия самой настоящей межзвездной сети кофеен уже не кажется такой уж абсурдной. Впрочем, сопоставимые с земными размеры — далеко не определяющая характеристика. Чтобы найти критерии действительно пригодной для жизни планеты, мы должны выяснить, что делает Землю нашим домом.

Словосочетание зона возможной жизни

, или, короче, зона жизни, является, наверное, одним из самых досадных терминологических промахов в планетологии. Как и более причудливый вариант зона Златовласки, эти слова вызывают в воображении образы озер с кристально чистой водой, буйной зелени и аппетитно дымящейся тарелки с овсяной кашей на завтрак. К сожалению, все это не имеет никакого отношения к тому смыслу, который вкладывают в него ученые.

Предложивший этот термин в 1959 г. исследователь из Калифорнийского университета в Беркли Су-Шу Хуан понимал под зоной жизни такую область вокруг звезды, в пределах которой на поверхности Земли может существовать вода. Окажись Земля ближе к звезде, ее моря бы испарились. Отдались она от Солнца на слишком большое расстояние, и вода бы замерзла, превратившись в лед. Температура в зоне жизни не слишком высокая и не слишком низкая — она именно такая, какой должна быть.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Монахи войны
Монахи войны

Книга британского историка Десмонда Сьюарда посвящена истории военно-монашеских объединений: орденам тамплиеров и госпитальеров, сражавшимся с неверными в Палестине; Тевтонскому ордену и его столкновениям с пруссами и славянскими народами; испанским и португальским орденам Сантьяго, Калатравы и Алькантары и их участию в Реконкисте; а также малоизвестным братствам, таким как ордена Святого Фомы и Монтегаудио. Помимо описания сражений и политических интриг с участием рыцарей и магистров, автор детально описывает типичные для орденов форму одежды, символику и вооружение, образ жизни, иерархию и устав. Кроме того, автор рассказывает об отдельных личностях, которые либо в силу своего героизма и выдающихся талантов, либо, напротив, особых пороков и злодейств оставили значительный след в истории орденов.

Десмонд Сьюард

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История леса
История леса

Лес часто воспринимают как символ природы, антипод цивилизации: где начинается лес, там заканчивается культура. Однако эта книга представляет читателю совсем иную картину. В любой стране мира, где растет лес, он играет в жизни людей огромную роль, однако отношение к нему может быть различным. В Германии связи между человеком и лесом традиционно очень сильны. Это отражается не только в облике лесов – ухоженных, послушных, пронизанных частой сетью дорожек и указателей. Не менее ярко явлена и обратная сторона – лесом пропитана вся немецкая культура. От знаменитой битвы в Тевтобургском лесу, через сказки и народные песни лес приходит в поэзию, музыку и театр, наполняя немецкий романтизм и вдохновляя экологические движения XX века. Поэтому, чтобы рассказать историю леса, немецкому автору нужно осмелиться объять необъятное и соединить несоединимое – экономику и поэзию, ботанику и политику, археологию и охрану природы.Именно таким путем и идет автор «Истории леса», палеоботаник, профессор Ганноверского университета Хансйорг Кюстер. Его книга рассказывает читателю историю не только леса, но и людей – их отношения к природе, их хозяйства и культуры.

Хансйорг Кюстер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература