Фабрика счастливых граждан. Как индустрия счастья контролирует нашу жизнь

Примечательно, все эти приложения с гордостью заявляют, что предлагают «эффективные, научно обоснованные решения для улучшения эмоционального здоровья и благополучия в XXI веке»¹⁷

. Наука упоминается для весомости. Пробежавшись по сайту, пользователь обнаружит раздел «Эксперты, стоящие за Happify», где такие известные позитивные исследователи, как Барбара Фредриксон или Соня Любомирски, возглавляют длинный список психологов, коучей и социологов, которые ручаются за приложение. В связи с этим сайт заявляет, что «курсы Happify были созданы при участии лучших и величайших умов — экспертов, ученых и практикующих специалистов, которые верят в наше дело и искренне желают улучшить жизнь людей». На самом деле, это взаимовыгодно. Многие исследователи счастья рассматривают подобные приложения для смартфонов как весьма доступные, универсальные и экономически эффективные технологии, которые станут будущим для исследований счастья и поднимут их на новую высоту¹⁸

. В 2016 году была запущена платформа Happify Labs, целью которой было «сотрудничество с научными исследователями всего мира для ускорения развития науки в области позитивной психологии и позитивной нейронауки». Платформа, которая уже через год привлекла девять миллионов долларов, имеет доступ к масштабным данным о моделях поведения людей, комментариям, отзывам и личным записям, которые могут быть использованы для научных исследований. В этой связи одной из целей инициативы является предоставление компании возможности объединиться с учеными для проведения клинических испытаний в области поведенческих вмешательств в здоровье с использованием позитивной психологии и нейронаук. У исследователей есть доступ к данным пользователей Happify. Платформа сотрудничает с коммерческими партнерами, чтобы улучшить доступ к недорогим и легкодоступным решениям в области эмоционального здоровья и благополучия. Амбиции новой платформы включают по мере необходимости решения проблем жизнестойкости, осознанности, депрессии, тревожности, хронической боли и аффективных расстройств¹⁹

.

Успех Happify и подобных ему эмодуктов в сфере счастья зависит от тесной взаимосвязи между количественной оценкой и коммерциализацией счастья. Независимо от того, является ли счастье самоочевидным благом с точки зрения позитивных психологов и экономистов счастья, если бы счастье оставалось просто качеством или абстрактной ценностью, то не было бы так прочно вписано ни в системы политического учета государств, ни в процессы принятия решений на масштабном уровне, ни в сферу рынка. Чтобы определенная сфера стала управляемой и продаваемой, необходимы не только концепции и методики, позволяющие говорить и размышлять о ней, но и способы определить ее количество, оценить, измерить и посчитать ее эффективность через стоимость²⁰

. Измерение позволяет вычислить конкретную отдачу, которую индивидуумы и корпорации могут получить в различных сферах жизни благодаря потреблению и применению счастья. Это также придает товарам видимость достоверности и легитимности. Happify в этом смысле подается пользователям не как забава или развлечение, а с обещанием, что его эффективность научно обоснована. Так, Happify утверждает, что 86 процентов его пользователей продемонстрировали значительный рост счастья уже после восьми недель регулярного использования.

Предполагаемый положительный баланс между вложением и выгодой — еще одна из главных привлекательных сторон, с помощью которых наука и индустрия счастья так мощно внедрили и институционализировали счастье в сферах политики, потребления и организаций. Товары счастья обычно предлагаются в качестве дешевых, взаимовыгодных средств, которые приносят прямые выгоды как потребителям, так и третьим лицам, будь то в форме более эффективных способностей к преодолению трудностей и стратегий их недопущения и, следовательно, экономии денег на психологическом лечении для индивидуумов, или более крепкого психического и физического здоровья и, следовательно, экономии денежных средств для медицинских учреждений и страховых компаний, или более высокие уровни производительности труда, мотивации, включенности в задание и меньше уклонения от работы со стороны персонала и, следовательно, экономии для корпораций, занимающихся вопросами управления и человеческих ресурсов.