Элла Вашкевич

Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы

Предисловие

Мое отношение к Фаине Георгиевне Раневской раз и навсегда определил фильм «Подкидыш» (киностудия «Мосфильм», 1939 г.).

Мне было шесть лет, и я разбила коленку. Именно эта разбитая коленка и явилась причиной того, что мне разрешили посмотреть кино после 21.00 — официального, положенного детям отбоя. И вот я сижу в просторном кресле рядом с дедом, а на черно-белом телевизионном экране разворачиваются приключения девочки, сбежавшей в летний день из дому на прогулку. Я задаю глупые вопросы (А почему детский садик не в отдельном доме, а где-то в многоэтажном наверху? А что такое полевой шпат? А почему у дяди-геолога камни лежат прямо в комнате, а мне нельзя их приносить домой?). Вопросов много, и дед терпеливо отвечает. Но вот он замирает и шипит: «Тише!» Я тоже замираю и вижу чудо — через толпу, окружившую девочку, пробивается Ляля — габаритная дама с уверенным выражением лица. У меня приоткрывается рот — Ляля потрясает с первого взгляда. Но вот она добирается до центра происшествия, непринужденно опирается на кого-то и вздыхает: «Я так переволновалась!».

Вот так я впервые увидела Фаину Раневскую на экране. Ее Ляля впечатлила меня до глубины души. Я, почти не дыша, смотрела, как она одергивает несчастного безответного Мулю («Муля, не нервируй меня!» — фраза, ставшая крылатой), забирает у него стакан газировки («Тебе вредно много жидкости!»), грозится уехать к маме («А ведь обещал на руках носить!»), уговаривает маленькую героиню фильма ехать на дачу («Наташенька, чего ты хочешь — поехать на дачу или чтоб тебе оторвали голову?»)…

Когда Ляля покупала для девочки горн, я подумала, что эта грозная тетя неплохо разбирается в детях. Наверное, она сама еще немножко ребенок, потому что только ребенку дано понять, как привлекателен роскошный горн, в котором плавится золото солнечных лучей. И вдруг внезапным озарением я поняла ее всю! Не только Лялю, но и саму Фаину Раневскую… И когда Ляля обнаружила пропажу девочки, я расплакалась в три ручья. Мне было очень, очень жалко Лялю! Она была страшно, непоправимо одинока, и даже покорный Муля не скрашивал это ужасающее одиночество…

Фаина Раневская — сплошное противоречие. В ней переплелось все сразу: беспардонное хамство и нежная беспомощность души, умение обзаводиться врагами чуть не на каждом шагу и умение находить удивительных и верных друзей, необразованность с одной стороны и мощный интеллект с другой, умение делать карьеру и регулярное сиденье без ролей… И — одиночество. Рвущее душу одиночество.

Фактически можно говорить о «феномене Раневской». Обратите внимание: она была актрисой театра роли, которые Раневская сыграла в кино, можно пересчитать по пальцам, да и были они в основном эпизодическими. А скольким людям удалось посетить театр и увидеть Раневскую на сцене? Относительно немногим. И тем не менее у нее — всесоюзная известность, ее знают и любят миллионы! Но вот уже выросло поколение, которое не видело фильмов с участием Раневской. Это поколение росло на американских боевиках, зачитывалось фантастикой и детективами и не всегда уверенно отличает Гоголя от гоголь-моголя (по крайней мере, некоторые считают, что гоголь-моголь получил свое название в честь писателя). Казалось бы — вот оно и пришло, забвение… Скольких талантливейших актеров театра уже забыли, ведь память человеческая довольно коротка и действует чаще всего по принципу «С глаз долой — из сердца вон». Разве что Станиславский упрямо держится в людской памяти, да и то больше благодаря знаменитой фразе «Не верю!»

Так ничего подобного! Даже это поколение знает о Фаине Раневской. Правда, не как об актрисе, а как об авторе великолепных афоризмов. Вот уж чего наверняка не ожидала Фаина Георгиевна!

И очень хочется разобраться: как так получилось? Что же такое было в Фаине Раневской, что сделало ее блистательной актрисой? И что определило ее одиночество в жизни? Откуда взялись противоречия, составившие ее характер? И — как они повлияли на ее талант?

Эта книга — попытка разобраться. Попытка выяснить истоки возникновения таланта. Фактически — попытка влезть в душу и посмотреть, а как же она тикает. Представьте, что Фаина Раневская входит в кабинет психолога, устраивается на кушетке и начинает говорить. Что же она скажет?

Здесь все — правда. Ровно настолько же, насколько правдив портрет, в котором столько же от художника, сколько от модели. Бывают книги-фотографии на паспорт, предлагающие удивительную точность черт. Но нередко даже «паспортная» точность не позволяет увидеть личность, заменяя ее набором примет. Я предлагаю вам не фотографию, но художественную картину. Может быть, именно так и нужно рассматривать если не лицо, то душу. И кисть, проходя по холсту, иногда вздрагивает, пытаясь передать любовь и сострадание…