Факультет чудовищ

Вот Адалея уговорила бога Тьмы развеять грезы мужа. Зал падал со смеху, наблюдая за ужимками Кэрри и Ленора. Они играли превосходно, а я даже не мог насладиться их игрой. Очнулся Дарант. Дени потянулся, поднялся с носилок, но так и не смотрел в глаза Кэрри, отворачиваясь то вправо, то влево. Однако это не помешало счастливой жене стиснуть его в объятиях. Зал разразился аплодисментами. Юные артисты вышли на поклон. Сколько можно кланяться? Тщеславие — извечный актерский бич. Наконец, занавес закрылся. Я резко отпустил иллюзию и пошатнулся.

— Профессор, — налетела на меня толпа студентов в рваных костюмах, — ну как?

— Отлично, молодцы. Сыграли на высшем уровне. — Я заставил себя улыбнуться. — Будем ждать результатов фестиваля. Но, уверен, без награды вы не останетесь. Идите переодеваться.

Похоже, они только сейчас вспомнили, во что одеты. Счастливая гомонящая река потекла в сторону каморки, служившей нам гримеркой, а я поплелся к лестнице. Потерпи, Ал. Еще пару десятков шагов, и ты окажешься в комнате. Можно будет лечь и лежать, не думая ни о чем.

Ступенька, еще одна. Никогда коридор не казался таким длинным. Я провернул ключ в замке и ввалился в комнату. Последний рывок! Упал на кровать и замер, не в силах пошевелиться. Блаженное забытье медленно затопило измученное тело. Кажется, кто-то пытался меня растормошить, но ему это не удалось, и я провалился в сон.

Глава 18

Покой и не снится

Если бы кто-нибудь когда-нибудь задумал взяться за мое жизнеописание, я бы не завидовал бедняге. Потому что у него никогда не было бы дня, чтобы он мог сесть, выпить травяного настоя и сказать себе: «Для Ала настали скучные деньки ничегонеделания. Так насладимся же этим!»

Мне покой даже не снился. Всего минуту назад закрыл глаза — а вот меня уже тормошат, о чем-то вопрошают, чего-то требуют. О, богиня, неужели это твоя месть за спектакль? Не злись, я не нарочно.

— Ал, да очнись же ты! — Что-то горячее капало на лицо. Что за варварские методы пробуждения? Пришлось приоткрыть один глаз, чтобы увидеть склонившуюся надо мной Элену. Сестра выглядела так, словно я лежал при смерти. Бледная, растрепанная, с подозрительно покрасневшими глазами. Она плакала, что ли? Из-за меня? А может, фестиваль продула? Я отдохнуть хочу, а не успокаивать эту истеричку!

— Ал! — Меня рассекретили, и Элена вдруг обняла настолько крепко, что затрещала каждая несчастная косточка.

— Ты с ума сошла? — попытался отцепить от себя сестрицу. — Что ты задумала?

Слезы снова потекли по бледным щекам Элены, и я потерял дар речи. Плачет. Она и правда плачет из-за меня. Но что такого могло случиться? Жив, здоров. Голову от подушки, правда, вряд ли смогу поднять — внутри словно кто-то выплясывает танцы южных краев, но это ведь мелочи по сравнению с тем, что я устроил на фестивале.

— Дурак. — Кулачки Элены внезапно выбили воздух из легких. — О чем ты думал? А главное — чем? Разве можно использовать столько магии зараз? Я чуть с ума не сошла, когда от тебя перестала исходить сила! Думала, все, конец. Не жалеешь меня — студентов своих пожалей. Они не спят уже третий день, бродят тут, словно призраки.

— Стоп, — остановил этот словесный потоп. — Какие три дня? Я что, проспал трое суток?

— Уже думала, что ты не проснешься. — Элена готова была снова впасть в истерику, но в двери постучали, и слезы мгновенно высохли. Вот она, несравненная женская изменчивость. — Войдите.

Тону Элены позавидовала бы кронна — столько в нем было непередаваемого величия.

В дверях появился Джем. Еще одно удивление на сегодня. Уж кто-кто, а Джем вряд ли стал бы за меня переживать.

— Профессор, вы очнулись! — заметил он мое пробуждение, и сомнения улетучились — в голосе парнишки звучала отчаянная радость. — Побегу к ребятам.

И прежде, чем я успел промолвить хоть слово, Джем умчался прочь. Надо же. Как меня, оказывается, ценят. Что ж, не буду разочаровывать студентов резко улучшившимся самочувствием. Пусть ощутят себя причастными к моему выздоровлению.

— Ал, что ты задумал? — спросила Элена. И как только догадалась?

— Ничего, — поторопился ответить. — Так, маленькую шутку.

— Уже дошутился, комедиант! — выпалила сестра, ее очи запылали от гнева, и я предпочел бы оказаться от сестрицы подальше. Неизвестно, чем бы закончился наш диалог, но в дверях показалась разношерстная толпа. Невыспавшаяся, бледная, частично зареванная — и в то же время счастливая.

— Профессор! — Кровать просела от количества желающих меня обнять, а уши свернулись в трубочки от семи голосов, каждый из которых пытался донести до меня какую-то мысль. Постарался вычленить основное: мы получили главный приз фестиваля, вся компания ворвалась в комнату и пыталась меня разбудить, но ничего не вышло. Начались каникулы, и теперь мы сможем тренироваться вдвое больше. Защита — ничто, а вот иллюзия — это нечто. Надо срочно ввести факультатив по иллюзиям. Они готовы все каникулы учиться.

— Стоп! — На этом месте я не выдержал и перестал строить умирающего. — По одному и тише!