Факультет Романтики. Ромфак (СИ)

– Сейчас произойдет что-то пострашнее, если ты не дашь мне свою проклятую сумку! – процедил сквозь стиснутые зубы Дэймон, он быстро подошел к сатиру и на этот раз без промедления засунул по локоть руку в открытую кожаную торбу. Она тут же захлопнулась, поймав его за локоть, словно капкан. Однако, Дэймон не стал выдергивать руку, хоть по его перекошенному лицу, налитым кровью шрамам и надутым венам на шее было видно, как он напряжен и напуган.

Что, значит, Дэймон не хочет больше быть мной? Да знал бы он, как я сам устал быть собой! Я хочу выспаться, поесть и думать о чем-то еще кроме Антонины!

– Что ты творишь?! Половина участников этой гонки погибает, не доезжая до финиша! – закричал я, с ужасом наблюдая за происходящим. О, нет! Сейчас на моих глазах мой племянник достанет со дна этого кожаного мешка свою смерть. Что я тогда скажу своему отцу?

Но тут торба снова раскрылась, Дэймон облегченно криво усмехнулся и вытащил из нее руку. В его кулаке был крепко зажат миниатюрный свиток из клочка какого-то старого пожелтевшего пергамента, перевязанного ярко-рыжей ленточкой. Вот и все! Жребий сделан. Эту ленту Дэймон, как участник гонки должен будет повязать себе на правое предплечье, чтобы его могли легко опознать в случае победы… или же смерти. Все гонщики приходят на старт в черных кожаных костюмах и крепких шлемах, полностью закрывающих лицо. Так что до самого конца никто не знает, кто находится на мотоцикле. А на кусочке пергамента написана дата, время и место, где находится старт и где финиш. Именно за эти данные Дэймон только что заплатил кровью. На его ладони виднелся неглубокий порез, из которого сочились ярко-алые капли. Да-да, гонка еще не началась, но уже требовала молодой крови. Что же ты наделал, Дэймон?! Как потом я объясню отцу, что я потерял племянника?

– А ну отдай мне свиток! – потребовал я своим самым твердым командным тоном, пытаясь выхватить его из рук парня. – Дай сюда! Сказал!

Но Дэймон лишь усмехнулся и ловко отпрянул в сторону:

– Отвали, Коста! Я больше не твой фанат! Малыш Дэйми вырос и больше не будет за тобой бегать! Встретимся на гонке!

С этими словами он оставил нас и быстро скрылся за поворотом коридора. Мне было стыдно перед Сэмми за поведение племянника, для которого я перестал быть объектом для подражания. Теперь он не только не хотел быть мной и носить мои костюмы вместе с повадками, но и, казалось, его это сильно раздражало. Как говорят, от любви до ненависти один шаг. Но почему он его так быстро сделал? Неужели я где-то дал слабинку и сфальшивил? Я влюбился и потому уже не тот дерзкий хулиган, что был раньше… и теперь никогда им не буду.

– Коста… Мне надо тебе кое-что сказать, – тихим шепотом проговорил Сэмми, поглядывая в обе стороны коридора, чтобы удостовериться, что мы тут точно одни. – Понимаешь, твой первый двойник, которого я встретил раньше сегодня…

Мое сердце забилось чаще при мысли об Антонине, которая сейчас бродила одна по вилле и залезала в торбы ко всяким там сатирам.

– Давай открывай свою котомку, рыжий! – приказал я, засучивая рукав дизайнерской рубашки, которую я стянул у Доминика. – Куда пятишься, а?

– И ты тоже будешь участвовать в гонке? – пробормотал Сэмми, точнее проблеял, как неуверенный козленок. Конечно же, он боялся потерять такого все-еще влиятельного покровителя, как я. Ведь именно я устраивал в академии разборки, тусовки и стрелки, на которых Сэмми отлично зарабатывал. Он никак не хотел лишиться такого. – Нет, Коста, стой! Слишком много дурных знаков! Ты не должен участвовать. Зачем тебе? Твоя жизнь стоит гораздо дороже выигрыша! Остановись!

– Два раза не помирать, а один не миновать! – возразил я, – Еду, конечно! Раз уж там так много моих двойников! Должен же быть там хоть один настоящий Константин Блэкстоун!

– Но… пророчество, кровавая луна… кругом одни дурные знаки! – запротестовал Сэмми, но, видя, что эта тема меня мало интересует и нисколечко не пугает, сатир завел свою старую шарманку. – Тот твой двойник, что был в твоем костюме и вытянул свой жребий из торбы прямо перед Дэймоном… В общем, это был не парень! Прикинь? Я не дурак, тут же распознал по тонким запястьям и шее без кадыка, что это – девчонка…! Ой, стой-стой! Слепая Горгулья! Ты что натворил?

Я, пользуясь моментом, резко засунул руку по локоть в мешок со смертью и вытянул свой жребий – миниатюрный свиток крепко скрученного пергамента, перевязанного ярко-красной лентой. Она будет, словно полоса крови, выделяться на моей черной кожаной куртке.

– Коста! Ты слышишь меня? Вот скажи, зачем? – практически кричал на меня в полный голос Сэмми. – Я же мог сделать так, чтобы она, эта чокнутая пацанка, даже не попала на гонку. У нее же нету ни костюма, ни байка!

– У нее будет лучший байк и лучший костюм, – уверенно произнес я.

– Блин! Да я вообще могу сделать так, что она не будет участвовать! – настаивал на своем Сэмми. – Возьму и запрещу ей…