Факультет. Том 3

— Любое. Какое захочешь.

Триш так и не отпустила мою руку.

Её розовый ноготок прочертил линию на моей ладони до запястья и обратно. Прикосновение вышло таким тягучим и нежным, что у меня возникли не совсем джентельменские мысли… точнее, совсем не джентельменские.

Организм требовал своё.

Напряжение последних дней и неудовлетворённость уже давно копились во мне и ждали высвобождения, а тут роскошная девчонка, которая совсем не против разрядить всё моё напряжение.

Не думаю, что даже самая жёсткая тренировка смогла бы добиться того же эффекта, я уж не говорю про амброзию. Упиться вусмерть мне бы не помогло тем более.

Я заставил себя вернуться к вопросам, потому что сначала — вопросы, потом — всё остальное… если повезёт.

— А сколько одноразовых воспоминаний можно хранить?

— Зависит от силы твоего райфу, — ответила Триш, продолжая держать мою руку и водить по ней пальцем. — Чем сильнее райфу, тем больше одноразовых воспоминаний можно хранить в памяти. На третьей высоте около пяти ты точно способен сохранить.

— А многоразовое воспоминание есть?

Триш тихо засмеялась.

— Ты такой забавный. Многоразовое воспоминание… Так никто его не называет, но оно существует. Оно называется «Светлый образ». Его можно запечатлеть лишь раз, зато навсегда, и в любой момент вспоминать, когда захочешь. Но обычно это заклинание не тратят на какие-то бумаги и карты, ведь оно запоминается на всю жизнь. Многие запечатлевают в памяти своих детей или родителей, своих любимых или самые светлые моменты в жизни. Поэтому оно и называется «Светлый образ». Вряд ли найдется хоть один маг, который захочет навсегда запомнить что-то плохое.

Триш крепче стиснула мою руку.

— А у тебя есть такой Светлый образ? — спросил я.

— Нет, пока нет. Мне кажется, самый светлый момент в моей жизни ещё не наступил.

— А как его вообще определить? Ты ведь не знаешь наверняка, что этот момент окажется самым светлым в твоей жизни.

Триш пожала плечами.

— Наверное, только почувствовать. Мне кажется, каждый человек точно поймёт, что сейчас он настолько счастлив, что хотел бы остановить мгновение и запомнить его навсегда.

Я кашлянул.

Тема светлых воспоминаний меня, если честно, смущала. Всё самое светлое осталось позади, и запоминать уже было нечего, поэтому я вернулся к насущным задачам и высвободил руку из нежных пальцев Триш.

— Ну и как мне задействовать одноразовое воспоминание? Что нужно сделать?

— Наведи правую ладонь на то изображение, которое тебе нужно, — сказала она, — и обязательно посмотри на него, запомни его.

Моя ладонь тут же замерла над схематической картой Гнездовья.

— А теперь, — продолжила Триш, — скажи по-древнекронодски: «И минн леосу». Это для одноразовых воспоминаний, а вот Светлый образ запоминается немного по-другому. Нужно сказать «И минн леосу вар ви». В сочетании с райфу должно сработать. Попробуй первое.

— И минн леосу, — послушно повторил я, глядя на карту Гнездовья.

Ничего не произошло. Вообще ничего.

— Давай ещё раз.

— И минн леосу, — отчётливее и громче повторил я.

Снова ничего.

Триш пожала плечом.

— Возможно, это из-за того, что у тебя метка половинчатая… или из-за того, ты на меня отвлекаешься.

Она заулыбалась, а вот я наоборот, помрачнел, после чего повторил заклинание сразу три раза подряд. На третий раз бумага замерцала, будто в мою ладонь встроили сканер.

— Ну во-о-о-т, — кивнула девушка. — Получилось.

Её радости я пока не разделял.

— А как воспроизвести?

— Надо сказать: «И сен леосу», и ты увидишь то, что запоминал.

— И сен леосу, — тут же проверил я.

А вот теперь сработало сразу.

Перед моим мысленным взором вспыхнуло воспоминание, объёмное и живое: я смотрю на лист бумаги и вижу чёткое изображение карты Гнездовья.

— Охренеть. Нет, ну это же охренеть…

— Киро, — смутилась Триш, — ты не мог бы при мне выражаться чуть сдержаннее?

— Неужели тебе самой никогда не хотелось сказать «Охренеть»?

— Нет. Никогда. — Она поморщилась. — Я слишком хорошо воспитана, и это ужасное слово не входит в лексикон аристократки.

Мы посмотрели друг на друга.

В этот момент по глазам Триш я понял, что она готова к сближению. Не знаю, откуда берётся такая уверенность: когда ты точно знаешь, что девушка не пошлёт тебя нахрен, потому что сама ждёт твоих действий.

Я чуть придержал напор. За эти несколько секунд Триш успела бы дать мне понять, что ничего не хочет, но она продолжила смотреть мне в глаза и ждать, поэтому я сгрёб папку с рисунками и отложил на пол у кровати.

Триш не составило труда догадаться, что будет дальше, только она неожиданно пошла на попятную. Вскочила на ноги и сумбурно объявила:

— Знаешь, Киро… мне надо вернуть… эти… рисунки… ну а то как бы… как… ну никак… а мне бы вот…

Даже величайший оратор не сказал бы лучше. Я пристально посмотрел на девушку и тоже поднялся.

— Утром вернёшь. Я же их ещё не запомнил.

— О боги, Киро… — Её голос дрогнул. Она схватилась за лоб. — Мне лучше уйти… да… я пойду. Лучше утром к тебе вернусь и заберу рисунки. Всю ночь можешь их запоминать, я не против.

Она поспешила к двери, махнув рукой на ходу:

— Не нужно меня провожать… я сама…