Fallout. Хроники создания легендарной саги

Танди, юная дочь Шейди Сэндс, которая затем станет вторым президентом НКР, в первой части почти не запоминается. Ее возвращение в Fallout 2 интересно, потому что оно действительно углубляет историю, но ее отношения с игроком остаются довольно поверхностными. Опять же, в глаза бросается скорее мелочность Линетт, Первой Гражданки Города Убежища, которая встретит героя на прогулке. Она является типичным представителем этой технократии: слишком поглощена своей потребностью в социальном превосходстве, чтобы попробовать создать более справедливую систему. Забавно видеть в ее окружении более непредубежденных и компетентных персонажей, таких как советник МакКлюр. Также сложно забыть и невыносимого Майрона из Fallout 2. Этот малец – настоящий гений в химии и создатель винта^[135]

: наркотика, который распространится по всей территории Соединенных Штатов. Кроме того, он один из возможных и самых заметных спутников игрока, за исключением, возможно, Маркуса.

Fallout 3 крайне скупа на интересных персонажей. Диджей Тридогнайт выделяется из-за того, что часто слышен по радио, но кроме него сложно выделить кого-либо достойного. Вспоминается старый добрый Дэйв и его картонная республика, больше напоминающая семейную секту. Или Алистер Тенпенни, хозяин одноименной башни: сложно забыть того, кто способен взорвать целый город только потому, что он портит ему вид с балкона. В Fallout: New Vegas почти аналогичная проблема – даже с такими важными персонажами, как Цезарь. Он попросту остается где-то на обочине большую часть игры (если мы не присоединимся к нему). Игрок больше противостоит Легату Ланию, жуткому грубияну с еще более резкими методами, чем у его хозяина. Интересна напряженность власти Легиона, но не персонажи сами по себе. В конце концов, можно вспомнить о Роберте Хаусе, который занимает наибольшее место в истории Нью-Вегаса благодаря значимости своего послужного списка и мегаломании.

Таким образом, Fallout 4 продвигается в правильном направлении, особенно на уровне потенциальных спутников героя, наконец демонстрирующих немного индивидуальности и дизайна, которых так не хватает всем неигровым персонажам Fallout. В своей немного клишированной кепке Пайпер, журналистка из Даймонд-Сити, привносит важный и новый элемент в этот вечно коррумпированный мир: готовность делиться информацией. Впрочем, ее история интригует гораздо меньше ее роли. Синт-детектив первого поколения Ник Валентайн также одна из знаковых фигур в саге, которую хочется увидеть в других играх. Он предлагает лучшее сочетание внешнего вида и истории.

Да, попытки создания производящих впечатление персонажей в Fallout 4 предпринимались, но достижением это назвать сложно. Скучный текст и отсутствие визуальных эффектов не позволяют большинству из них заиграть по-настоящему. Лучше других справляется гуль Джон Хэнкок благодаря форме и имени знаменитого революционера XVIII века. Что касается Престона Гарви, возглавляющего минитменов Содружества, то он скорее известен своей навязчивостью по поводу поселений, которые нуждаются в помощи, а не чем-либо еще. Проблема становится еще более очевидной, когда в центре внимания опять оказывается Псина.

Верный спутник Псина (англ. Dogmeat) считается настоящим символом серии, и чуть позже мы узнаем почему. В первой части Fallout это всего лишь своего рода отсылка к фильму, вдохновленная собакой в «Безумном Максе». Как и другие собаки, она может умереть, и ей практически невозможно сохранить жизнь на протяжении всего сюжета. Впрочем, некоторые все равно умудрились это сделать, что вдохновило разработчиков на ее возвращение в другие игры серии^[136]. В Fallout 2 та же Псина может снова сопровождать игрока, если он найдет Кафе разбитых надежд, особое юмористическое место. Там находятся персонажи из первой части, которых нет в игре^[137]. Fallout 3 предлагает найти собаку по кличке Псина, даже если это совершенно другая собака, десятилетия спустя. New Vegas – единственная игра серии, в которой нет Псины, хотя в ней все еще присутствует собака по кличке Рекс. Наконец, Fallout 4 еще больше подчеркивает роль Псины. Она становится настолько вездесущей, что мы уже даже не задаемся вопросами: та ли это собака и логично ли, что это должна быть та же самая собака… Подобный интерес к этой дворняжке оказывается немного печальным для других спутников.