Фальшивая невинность

– Прости. Другой не было. «Светляка» подбили.

Я высветил мысленный пульт управления плавучим островом, сверяясь с обзорными телескопами. Вроде бы никого.

Друг приблизился и вдруг опустился на колено, как подобает подчинённому. Склонил голову:

– Я прошу тебя отпустить меня. Как ты и обещал.

– Я исполню своё слово, даже если ты не будешь придерживаться глупого этикета, – проворчал я, не отрывая взгляда от вспыхнувшего экрана. – Рассказывай.

Кальвер поднялся. Оторвавшись на миг от экрана, я покосился на него – глаза оказались непривычно серьёзными.

– Руотаний? – спросил я. – Ты избавился от него?

Стиснул зубы, ожидая ответа. Уверен, Кальвер всё исполнил как надо. Но мне предстоит объясняться с Эсмаильей, которая просила не трогать ушастого.

– Это то, о чём я хотел поговорить.

Ответ несколько напрягал. Но поговорить важнее сначала с Эсмаильей. Поэтому я лишь кивнул и задал вопрос о том, что касалось непосредственно нашей безопасности:

– Грантер?

– Ушёл, едва увидел отряд «ос». Я не стал преследовать его…

Сердце сдавило тисками, не давая дослушать. Все инстинкты взвыли: опасность!

Я крутнулся, наверное, бешено сверкая глазами, пытаясь сообразить, откуда, кто…

Эсмаилья!

Всё внутри взвилось, безошибочно зная, чувствуя: она, моя женщина, в опасности!

Метнулся к порталу.

Кальвер как всегда моментально сориентировался и прыгнул за мной.

Я ворвался в комнату, пропахшую нашей близостью, самой лучшей в моей жизни.

Эсмаилья лежала на кровати. В тонком пеньюаре, который я приготовил для неё, но так и не успел отдать.

Светлые мягкие волосы разметались, руки раскинулись. На предплечье растекалось бордово-сизое пятно.

Яд!

Кто посмел? Откуда?!

Из горла вырвался хриплый, надрывный вой.

Я метнулся к ней, пережал руку, чтобы яд распространялся как можно медленнее.

Попытался сообразить, где ближайшее противоядие…

Залетевший следом Кальвер бросил на нас взгляд, отстегнул небольшой карман с пояса. Люди более подвержены всякой заразе и отравлениям, поэтому он всегда носил с собой небольшой арсенал антиядий.

– Что это? – спросил, и я качнул головой: понятия не имею.

Кальвер на секунду задумался, после вытащил круглый зелёный шарик:

– Самое сильное, с магической добавкой.

Кивнув, я ухватил пилюлю.

– Подержи, – попросил, указывая на Эсмаилью.

Кальвер сжал её предплечье, а я, за неимением ничего другого, всунул шарик в посиневшие губы, еле продавил сквозь сведённые челюсти.

Вскинул руку, чтобы сдёрнуть с пояса друга кинжал. Полоснул себя по ладони, сложил горстью, нетерпеливо дожидаясь, когда набежит кровь.

Кальвер выхватил у меня кинжал, осторожно провёл лезвием по растекающемуся на коже Эсмаильи пятну. И принялся выдавливать прямо на постель яд, пока я заливал свою кровь ей в рот.

В конце концов, большая часть ядов меня не берёт – тоже преимущество, которым одарил предок-оборотень.

Под распахнувшимся вырезом халата на её груди проступала тёмная, словно обожжённая отметина. А мою собственную грудь всё сильнее сжимало тисками. Казалось, если с девушкой что-то случится – я в тот же миг рухну рядом замертво.

Наверное, это взбесило бы меня, если бы ощущение не было слишком ярким, сильным, если бы страх потерять Эсмаилью не перекрывал все разумные доводы и возможные подозрения.

Неужели… артефакт? Тот странный свет – может ли быть каким-нибудь эльфийским артефактом? Невероятно! Внутри неё?

Но ничего другого мне в голову не приходило.

Вспоминая, как брал под контроль Лунный, я изо всех сил попытался настроиться на то, что находилось сейчас в груди моей женщины.

И получил слабый отклик. Будто от некогда сильного, но погибающего создания.

Знать бы, что это, как оно действует! Но я не знал. И поэтому направил всю силу своего желания, вложил в просьбу-приказ:

«Помоги мне! Не дай ей умереть! Возьми моей силы сколько нужно, но пусть она живёт!»

В груди Эсмаильи шелохнулось, сверкнуло отблеском света.

Опустившись на колени, я придерживал её голову, вливая кровь и продолжая взывать к артефакту. Рядом Кальвер яростно сцеживал яд. Выхватил из той же напоясной аптечки тёмный пузырёк, смочил край шёлковой простыни и протирал рану, пытаясь вычистить.

Глянув на плечо, где виднелся уже почти затянувшийся след от укуса оборотня, я влил немного своей крови и в порез на предплечье. А после вернул к губам.

Девушка сглотнула, закашлялась, и я поднял её, перевернул. Крепко прижал к себе, чуть похлопав по спине.

Тяжело дыша, она распахнула глаза. Несколько мгновений смотрела вокруг, словно не понимая, где оказалась, не узнавая никого из нас.

– Что произошло? – шепнула обессиленно. – Нарран?

– Это ты мне расскажи.

Она обхватила меня за плечи, но тут же отшатнулась, глянула с ужасом, словно что-то вспомнив.

– Это ты? Ты ввела себе яд?

Такая мысль казалась кощунственной, и всё же кроме нас тут никого не было. И любые воздействия извне я, казалось обрубил. Коралловый замок не поднимал тревогу, не передавал о чужом присутствии. Продолжал плавно плыть… правда, я вспомнил, что так и не сменил курс.

Эсмаилья попыталась отвести взгляд, обессиленно откинувшись на подушку.

Я повернул к себе её голову, заглянул в глаза.