Фан-клуб Посейдона

– Судя по следам в доме, а натоптано там изрядно, они не один раз выходили под дождь и снова возвращались. В доме все полы покрыты следами со свежей землей.

– А следов Веры вы там не видели?

– Нет. Обувь мужская и размер соответствующий.

– Значит, Веры там не было.

– Ну… я бы так однозначно не стала утверждать.

– А почему?

– Запах.

– Что «запах»?

– В доме пахло ландышем, – произнесла Оля. – Такими духами пахла Верочка.

– Ты в этом уверена? Может, это какие-то другие духи с похожим ароматом?

– Нет, я не могу ошибиться, – твердо произнесла Оля. – Это мои духи. Любимые. У меня их осталось буквально на донышке, достать их теперь целая история. И я очень хорошо знаю их запах. А Верочка щедро опрыскалась ими у меня на глазах. Использовала все до капли. Один пустой пузырек остался.

И Оля продемонстрировала флакон в форме цветка ландыша, потом с грустью поставила его на место. Выкинуть даже пустой флакон у нее рука не поднималась. А Вера поступила нетактично, вылив на себя все духи, столь дорогие сердцу хозяйки. Или это было сделано с умыслом? Слишком многое в поведении Верочки и хозяев дома казалось Саше подозрительным. Но пока он молчал. Потому что какое его дело, если даже Дима с Олей заискивают перед Верочкой и ее супругом?

– И еще один момент, – сказал Стас. – Мужские следы выглядят так, словно внутрь они заносили тяжелый груз, а обратно выходили уже налегке. В направлении к дому они впечатались в грязь глубже, чем в обратном направлении.

– Вы осмотрели дом?

– Ну… не так чтобы очень уж подробно. Там осталось еще немало укромных уголков, в которых можно что-нибудь спрятать.

– И мы не осмотрели подвал.

– А следы ведут именно туда!

– Подвал? – встрепенулся Дима. – Нужно это исправить.

Саша повернулся к Оле и спросил:

– Ты разрешишь мне взять флакон твоего «Ландыша»?

– Бери. Но зачем он тебе? Там почти ничего нет.

Но запах-то пока еще сохранился. Даже тех нескольких капель, что оставались во флаконе, было достаточно для дела.

Второй соседский коттедж был построен еще в конце прошлого века и сильно отличался от своих более современных собратьев, щеголявших солнечными панелями на крышах, способными, подобно подсолнухам, поворачиваться вслед за дневным светилом, стеклянными фасадами – оранжереями и прочими приятными штучками, вроде охранной сигнализации, способной сработать от малейшего движения, да еще и имеющей возможность сообщить об этом вторжении хозяину, находящемуся в отлучке.

Ничего этого у соседей не было вовсе. Коттедж их представлял собой простые кирпичные стены, черепичную крышу и окна-стеклопакеты, не умеющие даже самостоятельно осуществлять функцию проветривания. Все добротное, но слегка устаревшее.

В доме было все точно так, как и описывал Стас. Следы трапезы и следы поспешного бегства. И тут действительно пахло ландышем. Запах был совсем слабый, но это для человеческого носа. Саша представлял, как должно пахнуть для собаки.

Саша присел на корточки и поманил к себе Барона.

Потом показал ему флакон с духами, дал понюхать и велел:

– Ищи!

Вообще-то, Барон был больше охотник по пернатой дичи, любил погонять зайчиков и других зверюшек. Заниматься поиском чего-то постороннего он не слишком любил. Но зато он любил своего хозяина. А хозяин по какой-то непостижимой для Барона причине то и дело просил его принести ту или иную пахучую, но, увы, совершенно неинтересную самому Барону вещицу. Это мог быть кусок дегтярного мыла, который требовалось отыскать по запаху. А в другой раз испачканное машинным маслом полотенце, которое требовалось соотнести с початой жестянкой того же продукта. Ну, или еще что-то такое же неинтересное.

Барон всякий раз страдальчески морщился от таких заданий, цели которых он не понимал, но исправно выполнял требование. С раннего возраста он усвоил эту науку. И теперь даже не начал капризничать. Пробежался по дому, поводя чутким носом и улавливая разлившиеся в воздухе потоки цветочного аромата. Уловил, откуда идет основная волна, установил источник и со всех лап ринулся туда. Пахучая вещь лежала точно там, где Барон и предполагал. Увидев ее, он встал рядом и громко залаял, звал хозяина, пусть полюбуется.

Хозяин прибежал и очень обрадовался. Следом все остальные тоже стали хвалить Барона, гладить его по мягким шелковым ушам и называть замечательной собакой. Барон помахивал хвостом и строил из себя скромнягу. Мол, что я, да я ничего. Раз это надо моему хозяину, то я готов поработать ради него и ищейкой, хотя, конечно, это не совсем мой профиль.

– Это моя шаль! – воскликнула Оля. – Никаких сомнений. И шаль была на Верочке, когда она поливалась моими духами.

От шали и сейчас шел аромат ландыша, по которому Барон ее и нашел. Помещение, в котором лежала шаль, было чем-то вроде прачечной. Тут стояла стиралка с сушилкой, совершенно пустые.

– Они обе даже не включены в сеть.