Фанатик

— Я гарантирую очень хорошую оплату, но вам придется держать язык за зубами. Не исключен и небольшой риск. Вас это не пугает?

— Вы хотите предложить что-то противозаконное?

— О нет… закон тут ни при чем… ничего подобного.

— Мне это ничего не говорит. В чем состоит риск? Я готов на любую работу, но должен знать, что делаю.

— Я понимаю. — Женщина вновь поднесла бокал к губам. — Вы не пьете, мистер Барбер.

— Я знаю. Так что я должен делать?

— Сейчас у меня мало времени, да и бар — малоподходящее место для такого разговора. Давайте я вам как-нибудь позвоню. Мы встретимся и все обсудим.

— Мой номер телефона есть в справочнике.

— Вот и договорились. Скорее всего, я позвоню завтра. Вы будете дома?

— Постараюсь.

— Я заплачу. — Она открыла сумку, нахмурилась. — О, я забыла…

— А я — нет.

Я достал из кармана пачку денег и положил перед ней.

— Благодарю. — Женщина вытащила из пачки купюру в пять долларов, оставила на столе, остальные деньги убрала в сумку, закрыла ее и встала.

Я тоже поднялся на ноги.

— Значит, до завтра, мистер Барбер.

Она повернулась и вышла из бара. И вновь я не мог оторвать глаз от ее плавно покачивающихся бедер. Женщина пересекла улицу, села в серебристо-серый «роллс-ройс» и уехала. Я, правда, успел запомнить номер.

Я сел за столик, отпил из бокала, закурил. Подошел бармен, взял пятидолларовую купюру.

— Какая женщина! — Он цокнул языком. — Похоже, набита деньгами. Как ты с ней поладил? Она отблагодарила тебя?

Я ответил долгим взглядом, встал и, не говоря ни слова, вышел на улицу. С тех пор я ни разу не заглядывал в этот бар.

Более того, у меня холодело внутри, стоило мне пройти мимо него.

На другой стороне улицы находился автомобильный салон. С управляющим я познакомился, еще работая в «Вестнике». Его звали Эд Маршалл. Я прошел в его кабинет.

Маршалл сидел за столом и листал журнал.

— О, помилуй Бог! — Он вскочил на ноги. — Как поживаешь, Гарри?

Я ответил, что все нормально, и пожал протянутую руку. Реакция Маршалла приятно удивила меня. Большинство так называемых знакомых при встрече старались как можно скорее отделаться от меня. Эд Маршалл оказался порядочным человеком, мы и раньше отлично с ним ладили.

Я присел на краешек стола и предложил ему сигарету.

— Я бросил курить. — Он покачал головой. — Боюсь рака легких. Каково тебе на свободе?

— Неплохо. Человек привыкает ко всему, даже к жизни вне тюремной камеры.

Минут десять мы болтали о пустяках, прежде чем я задал вопрос, ради которого зашел к Маршаллу.

— Скажи мне, Эд, кому принадлежит серый «роллс» с номерными знаками SAX?

— Это машина мистера Марло.

— Неужели? Это номер его машины?

— Совершенно верно. Чудо, а не машина.

В голове у меня что-то щелкнуло, память услужливо подсказала, откуда мне известна эта фамилия.

— Ты имеешь в виду Феликса Марло?

— Естественно.

— Разве он живет в Палм-Бей? Я-то думал, что он в Париже.

— Он купил здесь дом примерно два года назад. Переехал сюда по состоянию здоровья.

Вновь у меня гулко забилось сердце, но я постарался не выдать охватившего меня волнения.

— Мы говорим об одном и том же человеке? Марло, миллиардер, владелец крупнейших месторождений цинка и меди? Он, должно быть, один из самых богатых людей мира.

Маршалл кивнул.

— Да. Как я слышал, он тяжело болен. Я бы не поменялся с ним местами ни за какие деньги.

— А что с ним?

Маршалл скорчил гримасу.

— У него рак легких. Ему никто не может помочь.

Я посмотрел на свою сигарету, затем вдавил ее в пепельницу.

— Ему не повезло. Значит, он купил здесь дом?

— Да. Он купил Восточный берег, поместье Ира Крэнли. Дом он перестроил заново. Там отличное место: пристань, пляж, все свое.

Я хорошо помнил поместье Ира Крэнли. Тот был крупным нефтепромышленником и построил дом на самом краю бухты. Потом у него начались финансовые неурядицы, и поместье пришлось продать. Об этом шли разговоры во время моего суда. Я так и не узнал, кто же купил поместье.

Я достал новую сигарету.

— И это его «роллс»?

— У него не меньше десятка автомобилей.

— Отличная машина. Я сам не отказался бы от такой.

Маршалл кивнул лысеющей головой.

— Я тоже.

— А что за женщина сидела за рулем? Я не успел разглядеть ее. Блондинка, в больших зеленых очках.

— Должно быть, миссис Марло.

— Его жена? Она же совсем не старая… Ей года тридцать два — тридцать три. Марло ей в отцы годится. Я слышал о нем еще ребенком. Ему никак не меньше семидесяти.

— Больше. Это его вторая жена, он влюбился в нее в Париже. Забыл, кем она была, то ли кинозвездой, то ли манекенщицей. «Вестник» подробно писал о ней.

— А что случилось с первой женой?

— Погибла в автокатастрофе три года назад.

— А потом мистер Марло переехал сюда по настоянию врачей?

— Да. Его жене и дочери нравится в Калифорнии, а здешний климат полезен для его здоровья. Так говорят врачи. Мне-то кажется, что ему уже ничто не поможет.

— У него есть дочь?

— Конечно. От первого брака. Ей только восемнадцать, но она такая штучка… — Он подмигнул мне. — Я бы скорее взял ее, а не «роллс».

— Ну и ну. Я-то думал, что ты примерный семьянин.

— Так оно и есть, по тебе надо увидеть Одетт Марло. Перед ней не устоит даже покойник.