Фанатки

— Неделя быстро пролетит. Со всеми этими многочисленными традициями, досвадебными, свадебными и послесвадебными церемониями ты и соскучиться не успеешь. Сама же рассказывала — сначала вечеринка со стороны невесты, потом вечеринка со стороны жениха, церемония росписи хной, затем этот… как его… вечер песни и пляски…

— Сангит, — подсказала Анюта. — Ты прав. Скучать некогда. И все-таки мне будет тебя не хватать.

Сергей обнял ее и коротко поцеловал в губы.

— О боже, предки, — Юлька выразительно закатила глаза, пряча усмешку. — Только не вздумайте подарить нам еще одного братика или сестричку. Все никак не намилуетесь. Совсем стыд потеряли на старости лет!

Эпилог. Десять лет спустя — Катрин и Валька

Москва

— Катриин!.. — Валька повисла на подруге, крепко обняв ее и прижав к сердцу. Та аккуратно высвободилась из объятий, с неловким смешком указав взглядом на свой, пока еще не слишком большой, но уже очевидно выпирающий живот.

— Ой, прости… — смутилась та. — Совсем из головы вылетело… Я же еще не видела тебя беременной.

— Проходи, — пригласила Катрин. Она была рада Вальке, они так давно не виделись… наверное, уже больше года. — Раздевайся, пальто можешь пристроить здесь, на вешалку.

— Это тебе от меня подарок на Новый год, — Валька сунула ей коробку в блестящей упаковочной бумаге. — А это от твоих родителей… Они забегали ко мне вчера, когда узнали, что я в Москву собираюсь. Вот, просили передать…

— Спасибо. Ты устала с дороги? Может, хочешь сначала отдохнуть, полежать? Или в душ? Или позавтракать?

— Прежде всего, я хочу с тобой вдоволь наобщаться! — выпалила Валька, сияя. — Я так соскучилась!

— Ну тогда пойдем на кухню, — засмеялась Катрин. — Будем совмещать приятное с полезным.

— Отлично. Я, кстати, твоих любимых пирожных захватила из нашей кондитерской…

— Спасибо! — Катрин растроганно захлопала ресницами. — Как мне их здесь не хватает…

— А Саша дома? — понизив голос, спросила Валька. Она не то, чтобы недолюбливала мужа Катрин — скорее, слегка побаивалась его. Ей всегда казалось, что он не в восторге от лучшей подруги своей жены. С тех пор, как Александр Лютиков стал солистом Большого театра и его признали одним из лучших драматических теноров поколения, Валька, обычно такая бойкая и острая на язык, немного робела в его присутствии и теряла все свое нахальство.

— Дома, но он нам не помешает, — успокоила Катрин, открывая дверцу холодильника и выставляя угощения и закуски на стол. — Саша вечером поет Германа в "Пиковой даме", а перед выступлением всегда полдня молчит. Бережет связки. Что ты будешь — чай, кофе?..

— А может, чего покрепче? — заговорщически подмигнула Валька. — Я вино привезла… Давай, как в старые добрые, а?..

— Мне же нельзя, — смущенно отказалась Катрин. Валька хлопнула себя по лбу.

— Тьфу ты! Все время забываю… Извини.

Валька была в своем репертуаре. Ей уже исполнилось тридцать, а она по-прежнему оставалась попрыгушкой-поскакушкой, живущей сегодняшним днем и до сих пор пускающейся во всевозможные любовные авантюры, продолжая гоняться за иллюзорным счастьем с экрана телевизора, но так и не обзаведясь постоянным партнером.

— Видела недавно Степу в какой-то передаче, — доверительно сообщила она, наклонившись к уху Катрин. — Все-таки, что время делает с людьми… Я его едва узнала. Потолстел, обрюзг, полысел… Какое счастье, что у меня с ним тогда так и не сложилось, да?

* * *

В настоящее время Валька была увлечена одним из резидентов "Камеди клаба" и вовсю строила романтические планы на его счет.

— Да точно все срастется, я тебе говорю! — рассказывала она подруге, возбужденно блестя глазами. — Приглашение у меня стопроцентно будет, обещали посадить поближе к сцене… я ему весь выпуск буду глазки строить, поневоле обратит на меня внимание, у меня и декольте подходящее! Как думаешь, есть шансы?

— Наверное, есть, — Катрин не хотела врать подруге, но и сказать ей прямо, что она дура, тоже не могла. Ее поражала эта наивность. Валька до сих пор верила в то, что когда-нибудь удача обязательно ей улыбнется и кумир одарит ее своим благосклонным вниманием… И, надо отдать Вальке должное — даже после унизительных отказов и поражений она никогда не теряла оптимизма. "Ей хоть ссы в глаза — все божья роса", — помнится, говорила о внучкиной подружке бабушка.

В глубине души Катрин жалела Вальку. Ей хотелось для подруги нормального, тихого, спокойного женского счастья — без слез и надрыва, завоевания объекта и непременного разочарования в конце. Но Валька, как тот самый мятежный парусник, который вечно искал бури, не могла удовлетвориться уютным семейным бытом и размеренным существованием. Ей нужны были мексиканские страсти на разрыв! Катрин безмерно удивилась бы, если бы прочитала Валькины мысли: та искренне считала, что подруга ей завидует. Завидует ее легкости, свободе, непринужденности в общении с противоположным полом… и жалеет Катрин за то, что та живет со своим Лютиковым душа в душу, такой мирной и скучной жизнью.

* * *