Фантасмагория смерти

Вслед за толпой вышел Ильич, окруженный женщинами и мужчинами, и жестикулировал рукой… Когда Ленин был уже на расстоянии трех шагов от автомобиля, я увидел сбоку, с левой стороны от него, в расстоянии не более трех шагов, протянувшуюся из-за нескольких человек женскую руку с браунингом, и были произведены три выстрела, после которых я бросился в ту сторону, откуда стреляли. Стрелявшая женщина бросила мне под ноги револьвер и скрылась в толпе…

…Поправлюсь: после первого выстрела я заметил женскую руку с браунингом».

Тут сразу начинаются загадки. Во-первых, Каплан не умела обращаться с огнестрельным оружием, во-вторых, она очень плохо видела, а покушение было совершено уже затемно, в-третьих, само время покушения в разных, причем одинаково заслуживающих доверия источниках не совпадает, в-четвертых, что очень важно, не соответствуют пулевые отверстия на одежде и теле Ленина, в-пятых, следствие было проведено наспех, а сама Каплан почти сразу расстреляна (впрочем, в околоисторических кругах ходят упорные слухи о том, что ее неоднократно видели после смерти – живой и здоровой), в-шестых… Да очень много нестыковок! Одно только то, что на месте преступления нашли три гильзы, уже говорит о явной инсценировке. Напомним: Каплан стреляла из револьвера (!), у оружия этого типа при выстреле гильзы остаются в барабане.

По сей день ходят упорные легенды и о том, что Ленина-де отравили. И не кто-то там, а любимый вождь и учитель советского народа, товарищ Сталин. Иосиф Виссарионович, личность, конечно, одиозная, кроме того, после разоблачения культа личности на него принято вешать всех собак, но утверждать, что он приложил руку к смерти Владимира Ильича – это просто бред. Нет, не в том дело, что Сталин Ленина очень уважал – вряд ли бы его остановили личные мотивы. Просто на момент смерти Ленина в этом уже не было никакой необходимости. «Ленин умер, – писал В. Чернов. – Умер второй раз – физически. Духовно и политически он умер уже давно – по меньшей мере год назад. Мы уже давно привыкли говорить о нем в прошедшем времени».

Этот слух родился в 1930-е годы в русских эмигрантских кругах и обрел новую жизнь в советской прессе при Горбачёве. Некоторые с полной серьезностью утверждали, что Сталин для того поместил Ленина в мавзолей, чтобы предотвратить попытки произвести эксгумацию тела. Рассекреченные в конце 1989 года записи М. И. Ульяновой вроде бы подтвердили гипотезу. «Зимой 20–21, 21–22 годов В. И. чувствовал себя плохо. Головные боли, потеря работоспособности сильно беспокоили его. Не знаю точно когда, но как-то в этот период В. И. сказал Сталину, что он, вероятно, кончит параличом, и взял со Сталина слово, что в этом случае тот поможет ему достать и даст ему цианистого калия. Сталин обещал…»

Но архивы КПСС поистине неисчерпаемы! Спустя шесть лет после публикации сенсационных воспоминаний сестры Ленина всплыл еще один документ, имевший гриф «строго секретно», – записка Сталина, адресованная членам политбюро.

«В субботу 17 марта т. Ульянова (Н. К.) сообщила мне в порядке архиконспиративном просьбу Вл. Ильича Сталину о том, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанность достать и передать Вл. Ильичу порцию цианистого калия. В беседе со мной Н. К. говорила, между прочим, что „Вл. Ильич переживает неимоверные страдания“, что „дальше жить так немыслимо“, и упорно настаивала „не отказывать Ильичу в его просьбе“. Ввиду особой настойчивости Н. К. и ввиду того, что В. Ильич требовал моего согласия (В. И. дважды вызывал к себе Н. К. во время беседы со мной и с волнением требовал согласия), я не счел возможным ответить отказом, заявив: „Прошу В. Ильича успокоиться и верить, что, когда нужно будет, я без колебаний исполню его требование“. В. Ильич действительно успокоился.

Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу В. Ильича, и вынужден отказываться от этой миссии, как бы она ни была гуманна и необходима, о чем и довожу до сведения членов П. Бюро ЦК.

21 марта 1923 г. И. Сталин».

Почему же Ленин обратился с этой просьбой именно к Сталину? Ответ мы находим в записках Марии Ильиничны, которые были рассекречены в 1989 году: «Потому, что брат знал его как человека твердого, стального, чуждого всякой сентиментальности. Больше ему не к кому было обратиться».

Так дал или не дал Сталин яду? С одной стороны, вроде бы не давал, а с другой, так хочется, чтобы данное Ленину согласие выглядело не естественным стремлением сократить безмерные страдания несчастного и больного человека, а желанием ускорить развязку.