Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Мои новые знакомые подошли к чертовому безликому ангелу, который теперь странно клонился набок, будто пытаясь вцепиться зубами в шею Огру. Сутулые, почти горбатые, они склонились над постаментом, упираясь в него руками. Скрежет камня о камень в ночной тиши был оглушителен, ангел сполз на сторону. На его месте зияла ощетинившаяся корнями дыра в земле. Темнота внизу казалась осязаемой, живой.

– Давай за нами.

Один за другим Огр, Бокасс и Монт спрыгнули прямо в бездну. Подойдя к краю, я ощутил первобытный страх. Глубоко на дне генетической памяти зашевелился мой пещерный предок. В мыслях пронеслись все страхи человечества, включая те, для которых не стали даже придумывать имени.

Навалилась пьяная тошнота, прогнав трусливые мысли. Снизу раздались голоса, и показался свет фонарика.

– Ты где там? Не бойся! – проворковала Монт.

Лестницы в дыре не было, но высота оказалась не больше двух метров.

– А как выбираться?

– Есть другой выход, – раздалось снизу.

Компания двинулась вглубь, и я поторопился за ними.

Прыжок вышел неудачным, приземление позорным – задницей в грязь. Передо мной в узком тоннеле прыгал отблеск фонарика, удаляясь и маня за собой, словно болотный огонек. Я вскочил на ноги и побежал следом, спотыкаясь о корни.

Нагнав, замедлил шаг. Монт пропустила Огра и Бокасса вперед и повисла у меня на руке. Кажется, моя жена так не делала со второго года брака. Парни шли впереди, согнувшись почти пополам. Мне в голову пришло, что им было бы удобнее ползти.

Давно я так не напивался – ноги заплетались, свет фонарика двоился в глазах. Взглянув на спину Бокасса, я тихонько засмеялся.

– Ты чего? – спросила Монт.

– Он надел пиджак задом наперед. У него пуговицы на спине, – давясь от смеха, пояснил я.

Путь был долгим. Лаз петлял, иногда ветвился. Наконец, после получаса, а может, и часа пути, мы оказались перед деревянными воротами, и я даже немного протрезвел. Перекладину по центру усеивали черепа. Желтые, серые, черные от мха и гнили, неровные и как будто обезьяньи, они скалились в беззвучном крике. Лобную кость каждого пронзали крупные ржавые гвозди.

– Ч-ч-что это? – я начал заикаться.

– Суеверия. Это не работает, – безразлично бросил на ходу Огр, распахивая врата.

Тоннель резко расширился и превратился в наклонную пещеру. Ступенек не было, я не скатился вниз на заднице лишь благодаря Монт.

Я слышал, как в глубине шуршали невидимые крылья, раздавались вздохи, затылком ощущал, как за мной следовали цепкие взгляды, как плоские носы дегустировали мой запах. Рядом промелькнуло что-то живое, бледное, покрытое иглами. Попав в пятно света, оно беспокойно заворочалось и поспешило прочь.

– Кто они такие? – я резко остановился, и ноги завязли в жирной земле.

Кишечник недовольно ворочался, словно голодный питон, хотелось одновременно и поесть, и в туалет.

– Не волнуйся, они нас не тронут.

Странным образом заверение Монт тут же успокоило. Я даже испытал некое сочувствие к этому созданию, что не желало показываться на глаза и пряталось глубоко под землёй, где, как я думал, самое место и моей безразмерной туше.

Мы спускались все ниже. К хлопанью крыльев и напряженному сопению прибавилось шуршание чешуи, треск костей, постукивание дерева и сосредоточенное чавканье. Пещера вновь стала сужаться. Запах сырой земли и грибов сменился. Пахло аппетитно, похоже на то, как пахнут китайские вантаны, итальянские равиоли или украинские вареники, и лишь слегка примешивался аромат сырого лежалого мяса. Луч фонаря выхватил из тьмы нечто абсурдно громадное.

Не имеющая ничего общего с творениями рук человеческих исполинская фигура таила в своей природе что-то запредельное. Больное видение с края Вселенной, где в окружении слепых богов-идиотов бурлит ядерный хаос, извергая смерть и безумие в нашу реальность. Я осознал, что безликий ангел на кладбище – не жертва времени и стихий, а убогая копия кошмарного оригинала.

Словно цветочные гирлянды, с шеи хтонического творения свисали блестящие от крови кишки. Прибитые гвоздями кости людей и животных покрывали влажную скальную породу. Монт отпустила руку, Огр и Бекасс отошли мне за спину, и я оказался совершенно один перед монструозной статуей.

В колыбели из переплетающихся пальцев, почти сросшихся рук что-то шевелилось и разворачивалось, возвышаясь над разверстой оленьей тушей. Оно было отвратительно и притягательно. Бесконечно двигалось и шевелилось, словно причудливое морское животное, анемон или актиния. Я чувствовал, как прибывают странные существа за моей спиной, но не мог оторвать взгляд от того, что сейчас двигалось там, наверху. Сердце наполнялось ужасом и восхищением – священным экстазом! Градом покатились слезы. Вопрос сорвался с губ сам, минуя сознание:

– Это бог?

– Его часть, – шепнула Монт.

– Он прекрасен…

Сползая с ложа, постоянно шевелящаяся масса потянулась ко мне, скручиваясь в длинный тонкий жгутик, из белых, самоподобных жгутиков поменьше. Влажная, беспрестанно движущаяся плоть приблизилась к лицу и нежно погладила по щеке, губчатое нутро существа поблескивало маленькими черными глазенками.