Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Горло сдавило спазмом, взгляд расфокусировался, я не могла больше сопротивляться тошноте, и рассталась с завтраком. И обедом, и вчерашним ужином, скорее всего, – так меня вывернуло. Параллельно я пыталась отплыть от этой гадости подальше, лупила ладонями по волнам, а ногами делала «велосипед».

Плавала я хорошо: в детстве ходила в секцию, пару раз приносила домой медальки региональных первенств. И тело не подвело – голова-медуза за мгновения осталась позади.

Теперь надо решать, что делать дальше.

4

До берега метров семьдесят. Если по прямой. Плёвое расстояние – для опытной пловчихи ни о чём.

Можно нацелиться влево или вправо, по дуге, чтобы не бояться столкнуться с медузами, оставившими жгучие следы на моей коже. Расстояние побольше, но и нервничать меньше придётся. Хотя…

Нервы и так никуда не годятся. Тоже мне, отправилась релаксировать! В объятья к студням-убийцам! Или, может, когда я плескалась, мне башку напекло, и в действительности нет ни корнеротов-каннибалов, ни живых глаз на трупной башке, ничего этого.

Да, это галлюцинация! Сейчас доберусь до берега, плюхнусь на гальку и усну. Сразу! А когда проснусь, ситуация окажется дурным, абсурдным мороком. Так ведь и есть!

Несколько минут лежала на плотной воде, минимум движений – восстанавливала силы. А затем погрузилась, чтобы определиться, в какую сторону путь держать. И тут же вынырнула, передёргиваясь, будто мышь увидела. Терпеть их не могу!

Путь к берегу преграждала шеренга багровых медуз. Я никогда такого не видела: покуда хватало глаз, они зависли в воде на одинаковом, сантиметров двадцать-двадцать пять, расстоянии друг от друга. Словно кто-то аккуратно распределил их рядочками – так мы по весне высаживали в чернозёме картошку в лунках.

Агрессии заградотряд не проявлял, но я понимала, что, вероятно, это разворачивался какой-то хитромудрый замысел-заговор против меня.

Снова, преодолевая страх, погрузилась в тёплую воду. Надо решать, что делать: бесконечно болтаться вблизи суши в ожидании лодки не получится.

Во-первых, катерки, развозящие по утришскому побережью туристов и нудистов, сюда не доходят, их конечный пункт – последняя лагуна, оставшаяся за береговым изгибом. Во-вторых, вечереет, а на юге ночь спускается шустро – можно воочию наблюдать, как солнце погружается в море. На полное утопление диска пяти минут хватает. В-третьих, кожа на руках продолжала саднить. Я подняла их в воздух – чёрт! – плоть покраснела и покрылась мелкими алыми пупырышками, словно от термического ожога.

Не сильно разбираюсь в болячках, дерматологу надо показаться. И чем быстрее, тем лучше. Но сначала – выбраться отсюда. Надо же так дебильно влипнуть?! Ладно, прочь сантименты и ахи-вздохи. Пора действовать!

Я поплыла влево, то и дело опуская лицо и всматриваясь сквозь воду. Вот они, гадины, висят шеренгой. Но она же не может растягиваться бесконечно, так ведь? Значит, я преодолею двадцать-тридцать-сто метров, и их строй закончится. Вверх – вдохнуть! – снова вниз. Семь, двенадцать, двадцать одна – сколько же вас, уродин?! Все похожие, но есть и нестандартные, с тёмными сгустками посередине купола. Как та, с башкой.

Не хочу всматриваться, не хочу понимать природу инородных вкраплений, но мозг услужливо расшифровывает картинки: это кисть, а вот голень, а там шмат мяса, бахромящийся оборванными волокнами.

Скольких вы уже прикончили?! Одного, двух? Больше? Со мной такое не пройдёт! Ваша мерзотная демонстрация завершится, я брассом промчусь к берегу и никогда больше сюда не вернусь. Сейчас. Сейчас…

Они продолжали пульсировать в такт волнам – одна за другой, одна за другой… Нет, этого не может быть! Я вынырнула. Чёрт. Чёрт!!!

Всё сразу стало понятно.

Я плыла вдоль медузьего ряда, который закончиться попросту не мог – смыкался в огромное кольцо. Широкое, метров пятьдесят в диаметре. И я, прокружившись вдоль его «бортика», оказалась на том же месте, где впервые обнаружила подводное оцепление.

Ладно. Не пасовать! В каких только передрягах бывать ни приходилось! – ничего, выжила.

И в детстве, когда соседский мастифф почти вцепился мне в горло, повинуясь ничем не обоснованной вспышке ярости. И в юности, когда меня пыталась изнасиловать шайка отморозков. В первом случае спас отчим – вот от кого я ждала помощи в последнюю очередь, а он не побоялся злющего опасного пса… А во втором – парни из машины, проезжающей мимо парка, где меня двое держали, а ещё двое срывали одежду. Я кричала – нет, визжала, и меня чудом услышали, и – ещё большее чудо! – откликнулись. Три здоровенных мужика, и у одного был травмат…

Всё это промелькнуло стоп-кадрами, вызволенными из памяти стрессом. Пусть эти корнероты тоже останутся только в воспоминаниях, пусть, а?!

Но надеяться мне не на кого. Отчима семь лет нет в живых, инфаркт, ушёл в неполных пятьдесят пять. Да и те отчаянные парни вряд ли промчатся мимо на моторке или скутере. Таких чудес не бывает, да и я, похоже, исчерпала лимит нежданных спасений…

Нырнуть глубже! Проплыть под ними! Это же проще простого!