Фантастический Нью-Йорк: Истории из города, который никогда не спит

– Вы ведь один из них? Я так и знала! – девушка расплылась в улыбке и бросила взгляд в сторону столика, за которым сидело полно таких же улыбающихся до ушей людей. – А вы умеете исполнять желания?

Ройбен взглянул на кипятящего молоко Корни.

– Корнелиус, – тихо произнес он, – на минуточку.

Корни обернулся.

– Обещаю, что стану вежливее, если ты, как бойфренд моей лучшей подруги, согласишься оказать мне услугу и примешь заказ. Я буду очень вежливым.

Ройбен нажал кнопку на кассовом аппарате.

– Лучше пообещай, что будешь бояться меня, как положено.

– Я завидую тому, чего боюсь, и презираю то, чему завидую, – ответил Корни, ставя на стойку чашку латте со льдом. – Чем сильнее я боюсь, тем больше веду себя как говнюк.

– Чего изволите? – спросил Ройбен девушку. – Если отбросить в сторону желания, разумеется.

– Соевое мокко, – сказала девушка. – Но мне так о многом хочется вас расспросить!

Ройбен взглянул на нацарапанное мелом на доске меню.

– Сначала расплатитесь.

Девушка отсчитала несколько банкнот, и Ройбен взял деньги, растерянно глядя на кассу. Он наугад нажал несколько кнопок и, к его счастью, выдвижной ящик открылся. Ройбен внимательно сосчитал сдачу и передал девушке.

– Надеюсь, ты ей не листьями и желудями сдачу дал? – сказал Корни. – Кайя постоянно так делает, а это плохо для бизнеса.

– Так и знала! – воскликнула девушка.

– Я ничего не колдовал, – ответил Ройбен. – И болтовня также плоха для бизнеса.

Корни выдавил в чашку немного сиропа.

– Помнишь, как я собирался привлечь в «Луну в чашке» больше посетителей?

Ройбен скрестил руки на груди.

– Ну?

– Я написал где-то в интернете, что здесь с большой вероятностью можно встретить сверхъестественных существ.

Ройбен прищурился и сокрушенно покачал головой.

– Ты сказал, что кофейня Кайи проклята?

Девушка взяла со стойки свой мокко.

– Он сказал, что сюда ходят феи. Настоящие, которые пляшут в грибных кругах и…

– Вот оно что! – прорычал Ройбен. – Прямо так и сказал?

Корни никому не хотел завидовать. Не хотел гадать, когда надоест Луису. Луис шел вверх по карьерной лестнице, а Корни по-прежнему помогал Кайе в «Луне в чашке», потому что попросту ничего больше не умел.

Кайя управляла кофейней как настоящая пикси. Твердого расписания не было – иногда они открывались в четыре часа дня, иногда ранним утром.

Когда Кайя сама обслуживала посетителей, нередко случались казусы. Вместо заказанного капучино она могла подать чай, а сдача нередко превращалась в листья и золу.

Ситуация понемногу наладилась, когда «Луна в чашке» стала общим делом. Вэл и Рут работали здесь в свободное от занятий время, а Корни даже наладил вай-фай.

А Луис, который жил в университетском общежитии и одновременно получал два высших медицинских образования, регулярно приходил сюда и печатал свои длинные научные труды, создавая таким образом видимость наличия клиентов. Но Корни прекрасно понимал, что так не могло продолжаться долго.

Благополучие было шатким – у всех было слишком много других дел. Поэтому Корни решил разместить в Сети рекламу, и вот уже неделю от посетителей в кафе не было отбоя. Он едва успевал наполнять чашки. Он не был ни в чем виноват. У других не было права на него злиться.

Ему необходимо было чем-то себя занимать, иначе он не мог справиться с гнетущим чувством страха.

Ройбен выслушал сбивчивое объяснение Корни вполуха. Затем он заварил себе чаю и уселся за отдельный столик. На поверхности стола кольцами отпечатались следы многочисленных чашек, и от малейшей тяжести стол принимался угрожающе пошатываться. За неимением крапивы Ройбен приготовил себе чай из наперстянки – крепкий, горький. Он сделал глоток.

Пока Корни объяснялся, появилась бледная, запыхавшаяся Вэл, и тут же взялась за швабру. Закончив уборку, она уединилась с Корни за стойкой. Теперь они о чем-то перешептывались; Вэл качала головой.

Феи много веков хранили свое существование в тайне. Рекламное сообщение Корни наверняка не осталось незамеченным, и Ройбен понимал, что лишь его, короля Неблагого двора, защита уберегает Корни от расправы. Он понимал это и негодовал.

Он не обещал ему вечную защиту. В любой момент он мог от нее отречься – это было бы нетрудно и даже справедливо.

Пока Ройбен размышлял, рядом раздался громкий женский голос, окончательно выведший его из себя.

– Знаете, моя семья всегда была близка с феями. Они даже похитили мою прапрапрапрабабку!

Ройбен не понимал, почему смертных так влекут страдания, что они сочиняют про себя бредовые драматические сказки? Почему вместо этого не рассказывают, что их бабушка умерла старой, толстой, в окружении пары десятков детей и внуков?

– Правда? – изумилась подруга женщины. – Как Роберта Кирка?[37]

– Именно, – подтвердила женщина. – Разве что бабуля Кларабель не имела привычки шастать по курганам и жила прямо здесь, в Нью-Йорке. Ее забрали прямо из постели! Ее ребенок родился мертвым, и священник не успел ее окрестить. Повесить над порогом железо тоже забыли.

Ройбен вынужден был признать, что иногда такое случалось.