Фантомные боли железных грифонов

— Помоги ей! — сквозь зубы процедил он, обращаясь в пространство. — Помоги же ей, тварь! Возьми с меня любую плату, но помоги ей! Ведь это ты с ней сделал. Со всеми нами…

Несколькими пролётами ниже из-под «казака» Саги отвалился кусок ступеньки, и она едва не свалилась с лестницы, но в последний миг удержалась, ухватившись за перила.

Глава 22

— Я вообще лошадей до жути люблю! Конным спортом занималась, КМС получила. — увлечённо болтала Беркут.

— М-м-м, — то ли похвалил, то ли удивился Хидден.

Они сидели на маленьком диванчике в одной из секций полутёмного зала чайной. Играла тихая музыка, в бокале расплавленным золотом мерцал бренди, терпко и душно пахло благовониями. У Хиддена до дурноты в желудке разболелась голова, его клонило в сон, и казалось, что чересчур мягкий диван вот-вот всосёт его в свои недра, а к утру срыгнёт птичьей погадкой[1]. Во всяком случае, чувствовать он себя будет именно так — в этом он не сомневался.

Они сидели здесь пару часов, но Хиддену казалось, что уже пошли третьи сутки. Третьи сутки бесконечной трескотни о каких-то лошадях, собаках, о соревнованиях по каратэ, медалях-грамотах-победах, о незаконченной, но, без сомнения, чрезвычайно любопытной диссертации по нейрокодировке и о том, как замечательно Беркут умеет готовить мясо. Каждую паузу, возникающую в её монологе и предполагающую какую-то реакцию Хиддена, он заливал бренди, лишь бы ничего ей не отвечать. Он давно потерял нить разговора и не знал, что тут можно сказать. Ему было скучно и тошно, как никогда раньше в подобных обстоятельствах. Он предугадывал каждый её взгляд, каждый жест, наперёд знал, к чему всё идёт и чем закончится, и от этого становилось ещё тоскливей.

Допив очередной бокал, Хидден высвободил своё плечо из-под её локтя:

— Пожалуй, пора на воздух. Тут слишком душно.

— Да. Пойдём отсюда, — легко согласилась Беркут, маслянисто сверкнув карими глазами. — Я живу в соседнем переулке, — сказала она, когда они вышли из чайной. — Проводишь?

Хидден обречённо поплёлся следом. У её подъезда он остановился, недвусмысленно давая понять, что подниматься в квартиру не намерен.

— До завтра, — кивнул он.

Хотел добавить «увидимся на работе», но не успел. Беркут дёрнула его к себе за футболку и, запустив пальцы ему в волосы, поцеловала — требовательно, даже грубо, до крови прикусив ему губу. И это, словно электрическая дефибрилляция, вмиг реанимировало воспоминания Хиддена о Гейт. И он едва сдержался, чтобы не оттолкнуть её.

— Чёрт, это даже для меня слишком… безжалостно, — пошутил Хидден, вытирая запястьем кровь, но в его глазах веселья не было.

— Не ожидал? — хохотнула Беркут. — Ну что, пойдём? — она кивнула на светящиеся тёмно-розовым окна.

— Извини, — ответил Хидден, сохраняя последние крупицы терпения, — я немного перебрал. Лучше пойду домой.

— Ты шутишь? — Она недоверчиво приподняла бровь. — Если не понял, так я не из тех, кто станет потом что-то требовать. Без обязательств. По рукам?

Она потянула его за футболку, но Хидден не сдвинулся с места.

— Да ла-а-адно! — закатила глаза Беркут. — Тебя ещё и уговаривать? Не много ли чести? Ни один нормальный мужик от такого не откажется! У меня ж всё просто, без загонов.

— Зато у меня, видимо, «с загонами», — усмехнулся Хидден, высвобождая ворот футболки из её пальцев, — и я не люблю, когда всё просто. Не трать на меня время, подыщи «нормального мужика».

Он несерьёзно ей отсалютовал и пошёл прочь.

— Ну и катись! — плюнула ему в след Беркут и добавила что-то обидное про «полшестого», но Хидден не вслушивался.

Домой не хотелось. Он зачем-то вернулся к Каланче, бесцельно обошёл вокруг. Постоял, глубоко дыша, пытаясь проветрить тяжёлую голову, но влажный воздух Творецка не освежал. В спину, словно дуло двустволки, упёрся чей-то взгляд. Хидден почувствовал его и обернулся. В светящемся окне четвёртого этажа увидел силуэт Раисмихалны. Что она тут делает? Время уже заполночь! Силуэт в окне не двигался с места, и Хидден пошёл в сторону своего дома, лишь бы избавиться от этого пристального, зудящего взгляда. На полдороге, как раз почти напротив спортзала Саги, он остановился и присел в темноту, на ступеньки чьего-то дома с тёмными окнами и наглухо заросшей дверью. Уперев локти в колени, помассировал пульсирующие гадкой болью виски.

«А ведь и правда перебрал, — подумал он, — а мне ещё сегодня очередной отчёт строчить, чтобы при завтрашнем вывозе мусора отправить бутылочной почтой. Доходят хоть мои сводки из вражеского тыла, интересно знать? Ответ бы какой прислали, „понял-принял“ или ещё что…» Хидден поднялся, собираясь всё-таки пойти домой, и тут услышал сто стороны Каланчи знакомые быстрые шаги.

— Сага? — окликнул он, выступая из плотной тени в голубоватый круг фонарного света.

Сага резко затормозила и едва сдержала чуть не сорвавшийся с губ вскрик.

— Прости, не хотел пугать.

— Ты чего здесь?

— Трезвею, — усмехнулся Хидден. — Во всяком случае — пытаюсь.

— У тебя же есть космический душ. Отличное, знаешь ли, средство.

— Покажешь, как им пользоваться? — заискивающе спросил он, сунув руки в карманы джинсов.