Фантум 2013. Между землёй и небом

И Эйулай понял, что не так с Зойник. Её красота какая-то неестественная. По отдельности черты лица Синильги, детали фигуры идеальны, но форма губ не гармонировала с носом, щёки противоречили лбу, грудь не подходила к плечам, а талия не вязалась с линией бёдер. Вроде бы всё правильно, но если присмотреться – Франкенштейн. Девушка с подносом – видимо, личный секретарь Юрия Ивановича – подобно лакмусовой бумажке проявила гротескность красоты Синильги Зойник.

От такого открытия Го стало легко. Он протянул бокал к бокалу Юрия Ивановича:

– Ваше здоровье.

Хрусталь звонко откликнулся на прикосновение. Старик улыбнулся, благодаря Эйулая. Вино было приятно терпким и тягучим, как нектар. Го с удовольствием подержал его во рту, посмаковал и осторожно проглотил, чувствуя огонь, разгорающийся в груди. Бульдог знал толк в напитках.

– Продолжайте, Синильга, – попросил Эйулай. – Так что там у нас с программным обеспечением линии легокрови?

Иногда чужие воспоминания кажутся твоими. Это странно, тем более что причина странности не всегда понятна. Конечно, можно заметить, что жизненный путь каждого человека не очень разнообразен. Однако Квазимодо знал, отчего ему так милы чужие воспоминания, – у него не было своих. Не было детства, юности, первой влюблённости, родителей, в конце концов.

Всё это там: зелёные парки шумят молодой листвой, блестящие жуки-автомобили шуршат колёсами по разноцветным дорогам, люди в красивых одеждах и деловых костюмах спешат по своим делам. Всё это там: горячее солнце и серебряная Луна, синее небо дня и тёмный бархат ночи с самоцветами звёзд. Всё это там: синее море с острыми парусами яхт и золотой берег с полосатыми зонтиками.

Это там скрученная в спираль четырёхгранная призма небоскрёба «Фуна», украшенная гирляндами цветущих балконов. Глядя же вверх, Квазимодо видел осевой колодец в сто двадцать этажей, если не считать тридцати производственных подземных.

Счастливчики в небоскрёбе, гуляющие по зелёным балконам, работающие в его секторах и живущие в его квартирах, пентхаусах, даже не подозревают о существовании техслужбы. В мире – эпоха развитой нанотехнологии, эпоха легокрови. Люди живут в ожидании большого события, о котором говорят в сети, в Интер-Терре. Учёные твердят о всеобщем благоденствии, оракулы культов и религий кричат о конце света. Квазимодо усмехнулся, переминаясь с ноги на руку, с руки на ногу. Он пауком висел на стене техколодца, держась всеми четырьмя конечностями.

Мир не меняется. Когда людям не хватает острых ощущений, они их выдумывают.

Для таких, как Квазимодо мир не менялся никогда. Во времена пара технари подводили воду, жидкое топливо, отводили отходы. И в эпоху нанотехнологии приходится следить за трубопроводами с рабочей жидкостью для принт-камер, подавать воду и отводить отходы в жилых комплексах. Рассказы об автоматизации и интеллектуальных системах контроля остались рассказами. Всё это стоит кредитов, а человек дешевле зёрнышка. Клон ещё дешевле.

Изображение в правом глазу стало матовым. Строгое лицо женщины возникло на белёсом фоне. Технический модератор Синильга Зойник.

– Отдел крупногабаритных изделий, – произнесла она тоном, не терпящим возражений. – Переформировка на новую продукцию. Техникам пять, семь и восемь проконтролировать подачу рабочей жидкости в системе…

На схеме трубопровод вспыхнул красным.

– Эти трубы нельзя использовать, – возразил Квазимодо. – Пластику более тридцати лет. Давно вышел гарантийный срок.

– Ваше дело не думать, а выполнять, – заявила модератор.

Синильга отключилась, и Квазимодо получил уведомление: штраф пятьсот кредитов. Начальство не любит умников. Квазимодо рассмеялся, откинулся назад и полетел в глубину.

Логика модератора довольно проста, хотя посторонний человек понял бы её с трудом или вообще отказался бы понимать смысл распоряжения. Автоматика может взбунтоваться и не пустить рабочую жидкость по старой трубе. Несоответствие нормам и тому подобное. Технари отключат её и будут работать «вручную». Если рабочая жидкость пройдёт по старому трубопроводу без заминки, будет премия за экономию средств. Не технарям, разумеется. Если случится авария, три техника справятся с ней, а потом их можно обвинить в некомпетентности, в ручном отключении аварийных систем. Никому нет дела до того, что они выполняли указание модератора. Все записи исчезнут «загадочным» образом.

– Ну, как? Нравится? – спросил Квазимодо.

Двое помощников топтались у входа в техканал. Стены тоннеля, когда-то вылитые армированным бетоном, потрескались, обнажив ржавые стальные прутья. Пол устлан крошевом и толстым слоем грязи, где-то капала вода, на ржавых креплениях висели пучки кабелей с потрескавшейся от времени изоляцией.

– Здесь есть ещё стальные водопроводы, – усмехнулся Квазимодо, смело чапая по грязи. – Образуется конденсат, потому много грязи.