Фантум 2013. Между землёй и небом

Го Эйулай часто задумывался над этой темой и теперь окончательно понял, что старик ему симпатичен. По крайней мере, они прекрасно понимают друг друга.

Бульдог вдруг резко переменился. Он растерянно моргнул, с удивлением посмотрел на Го Эйулая, на бокал в своей руке. Го открыл рот, чтобы спросить, хорошо ли чувствует себя председатель правления, но тут вспыхнул сигнал экстренного вызова.

– Вторжение в лабораторию техразработок «Фуны»!

– При столкновении с «Северным сиянием» уцелели четыре капсулы спутника-аппликатора. Их орбита определяется.

– Авария в производственном секторе «Фуны». Происшествие скрыто техническим модератором.

Стол, четыре стула, пищевой принт и пять принт-капсул – вот и вся обстановка бытовки технарей. Трое в стандартных робах «Фуны» жмутся к стене, напуганные вторжением оперов в призрак-камуфляжах.

Го Эйулай прошёлся вдоль принт-капсул.

– Где остальные? – спросил он Зойник, стоящую под охраной двух оперативников.

Она хлопнула губами, словно выброшенная на берег рыба.

– Один погиб, другой принт-капсулой не пользуется, – сдавленным голосом ответила Синильга.

Она вдруг дрогнула и гордо приподняла подбородок.

– Вы удовлетворены ответом?

Го усмехнулся: модератор качнула из Терры какое-то обновление.

– Отключить! – коротко бросил он оперативникам.

Девушка удивлённо вскрикнула, упала на колени. Тело, лишённое помощи легокрови, оказалось слабым и быстро покрылось густым волосом. Оперативники усадили Зойник на стул, открыли лицо. Го Эйулай содрогнулся: бледно-серые, похожие на рыбьи, глаза, пегие прямые волосы на голове и густые русые кудряшки на теле, руках и ногах. Рыжие завитки прикрывали лобок.

– Другой, – он продолжил допрос: – Он что, ходит на работу пешком?

Прав старый Бульдог: то, что когда-то было запрещено и удивляло своей дикостью, ныне воспринимается как должное. Когда-то клонирование приравнивалось к преступлению. Теперь служащий просыпался поутру, завтракал и входил в принт-камеру, чтобы через минуту-другую камера на рабочем месте приняла его энергоинформационный пакет личности и по хранящейся в ней ДНК вырастила взрослого человека (клон, если хотите), потратив на это ещё минуту. Хранить тело служащего дорого, за ним надо ухаживать. Цепочка ДНК – другое дело.

Техники жили в собственных квартирах-ячейках небоскрёба «Фуна» и пользовались принт-камерами. Иметь личный транспорт или пользоваться общественным для них слишком дорого. У каждого кредит «в минусе» или в небольшом «плюсе». «С другой стороны, – рассуждал Эйулай, – благодаря „минусовикам“ уменьшилось количество транспорта, и город превратился в парк».

– Нет, не ходит, – у настоящей Зойник оказался противный скрипучий голос. – Он живёт в техканалах промышленного сектора.

Го кивнул в сторону ячейки этого загадочного «другого», и опер открыл принт-камеру. Чистое ложе, белая эмаль слегка помутнела – давно не пользовались – и никакого запаха. Обычно в камере остаётся смешанный «аромат» бульона и медикаментов. Здесь же не оказалось даже ДНК техника.

– А тело погибшего где?

Зойник сидела ссутулившись, вцепившись в край стола.

– На дне осевого техколодца. В клоаке.

Го знал, где искать погибшего, но ему было интересно: соврёт ли модератор? Не соврала. Двое оперов вошли в бытовку, уложили на стол прозрачный контейнер. Кому-то из технарей стало плохо. Зойник опустила голову, чтобы не видеть останки.

Техников нанимали из калек. Чем страшнее увечье, тем меньше кредитов платишь в Налоговую Комиссию. Легокровь устраняла недостатки как врождённые, так и приобретённые, потому человек готов был заниматься любой работой, только бы не вернуться к прежней жизни, и был предан нанимателю.

Богдан родился анэнцефалом.

– Вот же Бог дал… – прошептал принимавший роды медик.

Его слова определили мальчику имя. Обычно такие уродцы рождаются мёртвыми, но этот прожил сутки, и на следующий день в медсектор «Фуны» пришёл контейнер с легокровью для новорождённого. Ещё через неделю «Богом данный» превратился в белокурого парня двадцати лет.

Теперь перед Го Эйулаем лежали разъеденные агрессивной средой клоаки останки анэнцефала величиной с пятилетнего ребёнка. Выбракованная масса копировальщиков поразила его легокровь, вернув уродство, лишив некоторых внутренних органов. Го видел на восстановленной оперативниками записи, что творилось с Синильгой, когда «другой» техник по имени Квазимодо вытащил изувеченное тело из тоннеля.

– Зачем же так? – спросил Эйулай. – Кредитоспособность позволила бы вам похоронить Богдана.

– Я испугалась, – прошептала Зойник, не поднимая головы. – Уберите это. Умоляю…

Силы покидали её тело, лишённое поддержки легокрови.

– Своей властью я обязываю вас похоронить вашего сына!

Чёрные иглы посыпались с дерева. Квазимодо не сразу понял, что происходит.