Фаранг (Дилогия)

Егоров даже не успел вспотеть. Он благополучно перебрался на берег по сброшенным с борта "Птицы" сходням и отмахал вглубь саванны полкилометра. Уже через десять минут неспешной прогулки под зонтиком по редкой сухой траве Витька буквально наткнулся на стоящий посреди пустоты самолёт. Причём "проявилась" эта многотонная махина всего-навсего за две сотни шагов — настолько плотным было марево. Сначала Егоров не поверил своим глазам — над голой землёй, в дрожащих потоках горячего воздуха, висел маленький серо-зелёный хвост. Вот просто так. Сам по себе. Фюзеляжа, крыльев и прочих пропеллеров и близко не наблюдалось. Решив, что перед ним очередной мираж, на которые он уже и так вдоволь насмотрелся, Виктор, внимательно глядя себе под ноги, почапал дальше. Соляной автобан пляжа давно остался позади и под ногами у мужчины похрустывали засохшие корки такыра. Кроме лёгкого налёта соли, на них кое-где встречались низкие корявые колючки, запнуться о которые было пара пустяков.

"Хватит, наверное"

Витька обернулся и обомлел — ни огромного озера, ни корабля не было видно! Всё — соль, вода и степь, растворялось в белом мареве, а на тёмно-синем, ультрамариновом небе серебряной чертой висел очередной мираж, обещая путнику водоём с прохладной водичкой.

— Тьфу!

Егоров снова повернулся, чтобы продолжить свой путь и едва не заорал от неожиданности — прямо перед ним, всего в полусотне метров, стоял Ан-26.

Глава 13

— Ввввааай!

Маленький моряк, прикативший во временный лагерь возле самолёта последнюю бочку с водой, упал на колени и благоговейно завывая, пополз к самолёту.

"Этот хоть шевелится"

Витя покосился на остальных моряков. Тайцы сидели каменными истуканами, не реагируя на жару, жажду и попытки землян их расшевелить. Один Лак иногда шевелил губами и поднимал ко лбу сложенные ладони. Сам Егоров расположился с полным комфортом в тени крыла и предавался безделью. Ковыряться на разборе самолёта у него не было ни малейшего желания — металл нагрелся так, что на нём можно смело жарить яичницу.

"Мда. Яичницу…"

Жрать захотелось в два раза сильнее. Все запасы продовольствия, которые у них были, Витя велел оставить на острове. С собой, в поход за металлом, моряки взяли лишь самый минимум продуктов, которые они съели ещё вчера утром, перед входом в канал.

— Лак, подъём!

Егорову надоело ждать, когда тайцы "отвиснут" и он принялся их тормошить. Старпом икнул, ожил и… поклонился Вите.

— Господин! Я не верю…

— Э… — Витька выпучил глаза, — Лак, как ты меня назвал?!

— Господин Вит, — Кхап тоже поднялся на ноги и тоже очень низко поклонился, — я не верю своим глазам.

Лактаматиммурам переводил торжественную речь своего капитана медленно, часто кланяясь и поднимая ладони в приветственном жесте. Капитан выражал господину Виту своё крайнее почтение и благодарность за возможность увидеть воочию настоящего железного дракона. Мифического существа из того мира, откуда пришёл его народ и в которого он, как здравомыслящий человек, до сих пор не верил. Голос у обычно невозмутимого Кхапа, срывался и дрожал. Старый моряк кланялся, как заведённый и задушено вещал о том, что размер железной птицы его приводит в трепет и что металла, который они смогут здесь добыть, хватит чтобы купить целую провинцию со всеми потрохами и что, он, бывший бедный моряк Кхап, просто счастлив от того, что лично знаком с БОГАТЕЙШИМ человеком этого мира. Господином Витом.

Моряки дружно растянулись тощими животами на раскалённой земле и замерли. Витька хотел досадливо сплюнуть, рассмеяться и поднять друзей с колен, но… передумал. Он царственно задрал подбородок и согласился с тем, что он, пожалуй, самый богатый человек. Данные о добыче железа на севере были строго засекречены, но Лак утверждал, что по имеющимся у него косвенным данным за последний год было добыто не более двадцати пикулей чистого железа. Егоров, показывая вещи и предметы морякам, сумел выяснить, что один пикуль равен где-то пятидесяти-шестидесяти килограммам, то есть на всё полуторамиллионное государство пришлось чуть больше тонны металла за год! Одни, в общем, слёзы. А ведь майор как-то обмолвился, что двадцать шестой, даже в "сухом" виде весит больше пятнадцати тонн.

Клондайк, одним словом!

Витька повелел морякам забраться в тень под крыло самолёта и только сейчас обратил внимание на то, что из люка на весь этот спектакль с отвисшей челюстью смотрит Шевченко.

— Так было нужно, Петя. — Егоров перевёл дух, всё же, даже в тени было очень жарко, — ты понимаешь меня?

Пётр Александрович вытер ладони промасленной ветошью и понятливо кивнул. Что тут было не понять — только что, на его глазах, произошло ФОРМАЛЬНОЕ принесение присяги на верность. Судя по его светящемуся от счастья лицу, свой самолёт он нашёл в полном порядке.

— Да, понимаю.