Фаранг

Понимаете, рука была не моя!

5

Даже не рука, лапища. Мозолистая и сильная. На тыльной стороне пальцы заросли рыжими волосами. Ох, мать…

Так, спокойно, разберемся. Или сойдем с ума. Тоже выход. Я поднес правую руку к лицу. Не знаю, что ожидал увидеть, может быть, что правая рука — она моя собственная, Тихи Громова, рука.

Правая лапища была еще больше, или мне так показалось. Тяжелая, в мозолях, на последней фаланге безымянного пальца — тонкое золотое кольцо. Ногти короткие, обкусанные, с темными ободками.

Я осмотрел эту лапищу со странным чувством, кажется, это называется когнитивным диссонансом, а проще — кратковременной шизой, когда разум под влиянием противоречивой информации сходит с ума.

Так, тихо, без паники, только спокойствие!

Лежу на спине на чем-то прохладном. Пялюсь в небо. В небе — солнышко сияет, и, надо сказать, порядочно пригревает. Вопрос: сплю я или не сплю?

Я поднес к глазам обе руки. Не мои, точно. А как насчет всего остального?

Медленно ощупал тело. Ой, мама… Во-первых, я разлегся нагишом. Во-вторых, «все остальное» тоже было не мое. Широкая мохнатая грудь, могучие плечи, пудовые бицепсы…

Так, а это что? На руках какие-то чуть заметные красноватые потеки, длинные, от ладоней до самых небритостей под мышками. Впечатление такое, что я вымазался в краске, которую потом кто-то не очень старательно стер с моего тела.

Ладно, о краске подумаю как-нибудь потом. Главный вопрос по-прежнему один: сон или явь? И если явь, то… Пожалуй, закрою глаза и слегка помедитирую.

Я закрыл глаза и полежал так минут пять, слушая, как мерно бухает в богатырской груди не менее богатырское сердце. Потом в богатырскую ноздрю заполз муравей, и мне стало не до медитаций.

Я вскочил, кашляя и чихая, неловко переступил ногами и упал в траву. Снова вскочил — будто меня подбросили. Со странной кошачьей грацией приземлился на полусогнутых. Тело само приняло… боевую стойку? Не знаю, как мою позу охарактеризовать точнее: ноги напружинены, руки перед собой, ладони стиснуты в огромные кулаки.

Эй, тихо, тихо, на этой поляне никого нет!

Я огляделся. Действительно, никого. И за деревьями, и за подлеском тоже никого. Но как я это… Слух! И обоняние. Новое тело работало на каких-то диких инстинктах и неизвестном мне опыте. Буквально мгновение потребовалось, чтобы прислушаться, принюхаться и сделать выводы.

Руки опустились сами собой.

Никого нет, я тут один. В смысле — один из людей и нелюдей. В теле какого-то рыжеволосого бугая с ногами сорок шестого размера. Это значит, если прикидывать рост… Метр девяносто. Сбылась мечта идиота. Я вырос!

Погодим радоваться. Я теперь — не я. Тело-то чужое. Главный вопрос по-прежнему открыт — сплю или нет? Мистический путь познания действительности мы отвергнем как мракобесие. Остается эмпирический щипок за задницу. Да пожестче.

Я и сделал… пожестче. Только не слишком рассчитал силу новых пальцев, из-за чего едва не выдрал клок кожи с мясом.

Не сплю. Определенно — не сплю.

Не сплю. И вокруг никого нет. Тогда почему так тревожно на душе?

Я покрутил головой. Над цветущей поляной плавают пряные ароматы, но в них вплетается нота, которая не дает успокоиться. Я потянул воздух, как собака, поводя носом в разные стороны. Ага, вот оно что: кровь!

Застарелый запах крови… И тянет им во-о-он оттуда. Направление — старый, трухлявый изнутри вэллин… Стой, как? Вот это раскидистое дерево с острыми листьями и бородами седых лишайников, что свисают до самой земли, как я его назвал?.. Сбоку растет обычная ольха, с другой стороны — вяз. Да и весь этот лес — простой человеческий лес. И вдруг — вэллин.

«Вэллин часто отмечает место выхода силы. Рядом может быть заброшенное капище Прежних… Бывает, что Сыны Света и малефики Алой Пасти…» — слова, произнесенные скрипучим старческим голосом, прозвучали в голове дальним эхом.

Мой разум вновь забил тревогу, тело само приняло боевую стойку. Голова, как у Терминатора, начала поворачиваться с пугающей, обстоятельной вкрадчивостью.

Тихо в лесу… Только не спит барсук… Барсук или другой мелкий зверь и правда не спал: деловито шурудил метрах в двадцати за спиной. В кронах деревьев чирикали птицы. Бабочки вились над поляной. Только вокруг бородатого вэллина простиралась мертвая зона, в которой не было ничего живого кроме травы.

Безопасно. Пока — безопасно. Повинуясь безотчетному инстинкту, я поднес к лицу предплечье с затертыми следами краски и принюхался.

Гррррр! Кровь! Не к добру это… Не к добру.

Хорошо, подведем краткий итог. Я в лесу, в новом теле. И это — реальность. Новая реальность. Будем исходить из этой посылки. Глупо бегать, истерить и рвать волосы на голове. Еще глупее — сойти с ума от попыток рационально объяснить происшедшее. Рационализм нам не помощник. Итак, я в новом теле, приму это как данность.

Но почему в таком виде? Нашли добрые люди, обогрели, обобрали? И кому раньше принадлежало тело?

Сплошные вопросы, и ни одного ответа.

Я переступил с ноги на ногу, согнал муравьев. Да-а, что и говорить, мускулистый бугаина… В моем новом теле я бы скрутил давешнего качка одной левой.