Фарфоровые куклы

– Джэк сообщил, что знает, кто убийца. Конечно, он ошибся. Но сыграл ключевую роль в этом деле. Маленький мистер Рисби вывел следствие на автомобиль. И обивка, и рисунок шин совпадали. Даже обувь десятого размера аккуратно расположилась на коврике переднего пассажирского сидения. Это была реальная зацепка, которую мы так долго ждали. Осталось связать улики с конкретными людьми.

Детектив немного помолчал, после чего и продолжил:

– Но кто еще мог ездить на фургоне священника, кроме него самого? И причем тут эти инъекции с маскарадом? Я попросил Флинна проверить алиби Отца Шепарда. Его просто не было в городе. Во всех трех случаях, когда находили бедных жертв. Он был в командировке, точно также, как сегодня. Это было легко установить – информация о покупке билетов сохраняется. Данный факт добавил свою монету в общую копилку.

– Что это значит, – спросил Ремс?

– Кто-то еще пользовался фургоном. Но храм небольшой, здесь нет постоянных обитателей, которые в нем живут, кроме Святого Отца, конечно, и… его сына, мистера Джонни. Когда я спросил Шепарда, с кем они заносили статую Девы Марии, которую я принял за труп, он ответил, что с сыном. И по мере выяснения важных деталей, этот факт сыграл свою роль. Помог Флинн, – Даггерт с благодарностью посмотрел на помощника, тот учтиво кивнул в ответ. – В досье на священника я прочитал, что у Шепарда нет никакого сына. Родного сына, конечно. Но есть приемный, чего в материалах указано не было. Когда Флинн навел справки в опеке, и мы узнали его настоящее имя, я вспомнил историю про доктора, о котором мне поведал Фергюсон. А заодно припомнил дневник Дебби, где она писала про церковь и какое-то новое знакомство с «удивительным» человеком. Все постепенно становилось на свои места. Сын священника не только помогал Отцу в церкви – здесь он, в основном, рисовал фрески и раскрашивал статуи, – но еще Джонни был волонтером при хосписах и муниципальном похоронном бюро. Белл скрывал свою настоящую личность и старался долго нигде не задерживаться, был скрытным и умело старался не привлекать внимания.

– Но почему в похоронном бюро? – поинтересовался Ремс.

– В похоронном бюро наш убийца усердно постигал азы танатокосметологии у одного специалиста, которого Флинн допросил.

– Как он знакомился с жертвами? – поинтересовалась Элис.

– Терпение, доктор, – вежливо ответил Даггерт и продолжил: – Святой Отец усыновил бедного Джонни много лет назад. Этот несчастный мальчик поневоле оказался свидетелем страшного самоубийства родной матери, которую он безумно любил и к которой был сильно привязан.

Детектив внезапно усилил тон и громко добавил:

– Это и стало его детским шоком, о котором говорила Элис, и который навсегда сделал Джонни Белла больным и зацикленным маньяком!

– Хватит!!! – залился слезами Белл. – Они бросили меня!!!

Возникла тишина и долгая гнетущая пауза. Полумрак главного зала церкви повис над собравшимися. Казалось, статуи и фрески стали оживать и прислушиваться. Беллу на мгновение почудилось, будто стены начали шептаться голосами его жертв. Он посмотрел на главное распятие, водруженное над алтарем. Иисус тоже смотрел на него из-под острого венка залитыми кровью и сострадающими глазами, полными вселенской печали.

– Расскажите нам, мистер Белл, как все произошло, – спокойным голосом попросил детектив. – Прошу вас.

Джонни перевел рассеянный взгляд в никуда, немного помолчал и начал исповедь:

– Сначала не стало отца. Мне еще не было известно об убийстве. Через неделю мать сильно напилась. Следующим утром она позвонила тете Хелли и попросила ее приехать как можно скорее, чтобы присмотреть за мной, поскольку ей «стало очень плохо». Я тогда не понял, что происходит. Мать велела сидеть в своей комнате и никуда не выходить. Я так и сделал: пошел к себе и долго стоял у окна. Вдруг, увидел, как мать идет с ружьем к амбару и бутылкой в другой руке. Мне стало страшно, я почувствовал неладное и побежал следом. Когда прибежал к амбару, он был заперт изнутри. Я заглянул в щель. Мать сидела на рельсах старого неисправного аттракциона, который отец выкупил у муниципального парка, чтобы починить и снова запустить в дело. Это был маленький паровоз с парой фургонов. На таких катают счастливых детей на ярмарках. Она сделала глоток из бутылки, какое-то время смотрела перед собой, покачивая телом, словно маятник, затем всунула ружье себе в рот и выстрелила. Я не знаю, что со мной случилось потом. Помню только, как стал задыхаться, а потом пришел в себя и долго сидел у дверей, за которыми лежала мертвая мама. Она была красивая. Ей снесло половину лица, а я еще долго смотрел на ее изуродованный череп…, – Белл отрешенно перевел глаза в сторону, казалось он не в этом мире. – Каждый раз я хотел добиться лучшего сходства…

– Как вы находили девушек? – Флинн вернул его в реальность.