Фарьябский дневник

– Отпусти, что ты делаешь, ведь из кишлака нас могут засечь, – испуганно прошептал Марат.

Эти слова сразу же отрезвили ефрейтора.

– Ну что ж, если мы попали с тобой в такой оборот, значит не судьба, – задумчиво сказал Игорь и отпустил куртку Марата.

Они сели на дно окопа и долго-долго молчали. Каждый думал о чем-то своем, сокровенном.

Еще недавно такое яркое, искрящееся золотом солнце вдруг померкло, словно перед затмением. На округу опустилась тяжелая, душераздирающая неизвестностью тишина. Даже ветерок, еще недавно с тихим трепетом вырывающийся из прохладного горного ущелья, спрятался, затих, словно не было его вовсе.

Игорь пошарил биноклем по полям да рощицам, но нигде так и не увидел ни одного человека. Долина словно вымерла, затаилась, глядя на кишлак, в котором угнездились насилие и смерть. Видно, не первый раз шерстили отдаленную «зеленку» моджахеды.

Черная туча страха и ужаса заполнила все жизненное пространство жителей долины, от горизонта до горизонта, и теперь не торопясь, неотвратимо, приближалась к сопке с двумя кинутыми на произвол судьбы солдатами.

– Вот так влипли, – задумчиво произнес Игорь. – Здесь нам оставаться опасно, «духи» могут зайти с тыла. Давай-ка выбираться на соседнюю сопку, она повыше, да и от чужих глаз подальше.

Разрядив и сняв со станка гранатомет, Игорь взял его вместе с автоматом в охапку и, прихватив одну из коробок с гранатами, начал спускаться к подножию холма. Марат, собрав оставшиеся коробки и станок, торопливо зашагал следом.

Вершина соседнего холма была плоская, позволяя незаметно для противника оборудовать не только позицию для гранатомета, но и отрыть некоторые элементы круговой обороны. Работали молча. Верхний слой, иссушенный зноем, поддавался с трудом. Привстать и всем телом надавить па лопату было невозможно, зачем раньше времени обнаруживать себя? Поэтому приходилось, набивая кровавые мозоли, долбить глиняный монолит лежа. Только сняв на полметра корку, они облегченно вздохнули. Земли была чуть влажной и поддавалась намного легче.

Первый перекур сделали лишь после оборудования позиции для гранатомета. Стол для станка немного заглубили, чтобы оружие на фоне неба резко не выделялось. Гранатомет быстро собрали, зарядили и накрыли сверху выгоревшей под цвет местности плащ-палаткой. Курили молча. И вообще с того момента, как Игорь сообщил о своем решении переменить позицию, они не проронили ни слова. Марат, сидя бок о бок с Игорем на дне укрытия, вдруг неожиданно для себя понял, что, несмотря на всю его неприязнь к этому сильному, уверенному в себе, по-мужицки грубоватому парню, он в глубине души уважал его всегда, хоть и не признавался себе в этом.

– Ну что, отдохнул? – прервал звенящую тишину Игорь. – Давай дальше рыть, работы еще немало.

Он первым выполз из окопа, неторопливо разметил еще три окопчика по периметру плоской макушки.

– Потом соединим их неглубокой траншеей, и тогда черта с два они нас возьмут. – В его голосе слышалось столько уверенности и спокойствия, что Марат немного успокоился, умерил невольную дрожь в руках. И вскоре, поглощенный рытьем укрытия, уже не думал о том, что они здесь одни среди полуденного безмолвия. В глубине сознания все больше и больше пробивалась надежда, которая переходила в уверенность, что здесь они смогут продержаться достаточно долго. А в части скоро спохватятся и начнут их искать.

«С таким парнем, как Игорь, не пропадешь», – удовлетворенно думал он, все глубже и глубже вгрызаясь в землю.

Чтобы душманы не заметили до времени их приготовления, Игорь посоветовал напарнику далеко не разбрасывать ссохшиеся комья, а складывать их по внешнему периметру будущего бруствера, чтобы более темная влажная земля не демаскировала окоп.

Вскоре вершину сопки невозможно было узнать, хоть она и сохраняла свои прежние контуры. Она стала настоящей крепостью, где при грамотном ведении боя можно было обороняться довольно долго.

Солнце уже приближалось к закату, когда ребята, отдыхая после тяжелой работы, вдруг явственно услышали какой-то непонятный шум, долетающий из кишлака, разрозненные выстрелы. Вскоре из дома, стоящего на окраине селения, повалил густой черный дым. Белые его стены чернели на глазах, покрываясь копотью. Через несколько минут обвалившаяся кровля, дав новую силу огню, погребла под собой все то, что еще недавно было, по всей видимости, школой. Вокруг пылающих развалин, размахивая руками, бегали люди, пытаясь хоть что-то спасти из разбушевавшегося пламени, но их оттесняли всадники с винтовками за плечами.

– Вот фашисты, школу жгут, – взволнованно сказал Игорь, в бессилии играя желваками.