Фарьябский дневник. Дни и ночи Афгана

Откровенно говоря, у нас с майором Хорьковым особого желания участвовать в операции не было, только тоскливая участь надолго засесть в этой провинциальной азиатской дыре понуждала к рвению, с которым мы взялись за подготовку личного состава к предстоящим, в этом мы нисколько не сомневались, боям.

Небольшой, но уже неоднократно выручавший нас опыт подсказывал, что группу, скорее всего, будут использовать в качестве затычки в местах прорыва боевиков или в засаде. Поэтому необходимо было, в первую очередь, выбить у начальства побольше боеприпасов и найти пригодный для земляных работ, шанцевый инструмент. В поисках тыловиков мы обошли всю комендатуру, но безрезультатно. Как это уже давно повелось, за редким исключением, они чаще всего появлялись в около военной полосе только при «раздаче пирога», то бишь подарков и наград. Но как говорится, нет худа без добра. В одном из темных коридоров погранкомендатуры я встретил своего однокурсника по Алма-Атинскому пограничному училищу — капитана Сергея Юдина. За семь лет со дня выпуска он мало чем изменился, похудел, правда, загорел тем самым афганским загаром, по которому местные в Союзе всегда отличали нас от остальных военных. Выгоревший камуфляж и выдавшая виды кепи, дополняли его бравый вид. После первых объятий и приветствий мы разговорились, вспомнили однокурсников, друзей.

Он только, что прибыл из очередной операции с той стороны и спешил на доклад к начальству. Договорившись встретиться вечером, мы разошлись.

О десантно-штурмовой группе (ДШГ), которой командовал капитан Юдин я слышал уже не раз. На двух или трех совместных операциях его заставы перекрывали труднодоступные перевалы, отрезая боевикам путь в горы. Помню, что в конце одной из таких операций, вопреки утверждению синоптиков, над горами низко нависли тучи, окутав собой позиции ДШГ. Вертолеты, естественно, не смогли снять с перевала десант, и Сергею пришлось организовывать круговую оборону.

В течение нескольких дней отбивалась группа от назойливых боевиков, огнем и гранатами, отбрасывая их на исходные рубежи. Израненные, изголодавшиеся бойцы, видя уверенность и стойкость командира, своих позиций не покидали. Уже когда почти полностью иссякли боеприпасы, немного распогодилось и ДШГ удалось с перевала снять.

И это, я знаю, далеко не единственная неординарная ситуация в боевой биографии Сергея Юдина из которой он всегда выходил с честью.

В сумерках, пробираясь через стан десантников к палатке капитана Юдина я, то и дело задерживался у огонька, беседовал с солдатами, и слышал о нем лишь слова искреннего уважения и любви.

— Если бы не он, многих из нас бы уже давно не было в живых, — подытожил мнения сослуживцев среднего роста, крепенький боец с ярко-красным румянцем во все лицо.

За разговорами, да воспоминаниями засиделись мы с Сергеем допоздна. Помянули Аркашу Волкова. В нашей памяти он навсегда останется прежним, худеньким, задумчивым подростком, прекрасной души человеком, с которым мы вместе хлебали соленые щи курсантской науки.

Уже прощаясь, я поведал Сергею, о своих проблемах и он, не задумываясь, распорядился выдать на нашу группу весь, имеющийся у него резерв боеприпасов, лопат и спальников. И вовремя. На следующий день поступил приказ выбросить нас на направление вероятного движения отходящих из района операции боевиков, в засаду.

И вот мы в воздухе. Сделав два круга над Чаршангой, вертолеты резко пошли вверх. На равнине только одна защита от ДШК — высота не менее трех-четырех тысяч метров. В иллюминаторе, на смену однообразному степному ландшафту, пришли скалистые, безжизненные предгорья «Крыши мира» — ПАМИРА. Нам предстояло преодолеть высокогорный перевал, самое опасное на нашем маршруте место. Эту новость нам весело сообщил молоденький штурман еще перед посадкой в вертолет. Хотел видно показать, что парень он бывалый и не такое в жизни видал, и что с кем, с кем, а с ним мы не пропадем. Я спокойно созерцал горные пики, когда вертолет, дребезжа всеми своими заклепками, накренился и резко пошел вниз. Ощущение такое, словно машина вот-вот развалится на части, и мы все окажемся в свободном полете. Но нет, вертушка вдруг замерла на месте, выровнялась и спокойно заскользила прежним курсом.

Обстановку разъяснил уже знакомый штурман, который тяжело вывалившись из кабины, оттирая обильно льющийся на глаза пот, заикаясь сказал:

— Т-т-так, ч-ч-то, р-р-ребята… В-в-в р-р-рубашке р-родились! Ч-ч-чуть н-на Д-ДШК н-не н-н-нарвались…

Запоздало взглянув вниз я успел заметить лишь дым от нурсов выпущенных вертолетом сопровождения по засаде боевиков. И это ведь только начало операции. Что же тогда ждет нас дальше?