Фарсы

Маккулатур. Сказать по чести, этим не разживешься. Что же вы принесли мне? Оперу?

Лаклесс. Можете назвать это оперой, если желаете, я-то называю это кукольным представлением.

Маккулатур. Что?! Кукольным представлением?

Лаклесс. Да-да. И его нынче же вечером будут играть в Друри-Лейн[47].

Маккулатур. Это как же? Кукольное представление — и вдруг в драматическом театре?

Лаклесс. Так ведь наши драматические театры давно уже превратились в кукольные.

Маккулатур. Возможно, оно и вправду будет иметь успех. Конечно, если мы сумеем сочинить подходящий титульный лист. Я, пожалуй, заключу с вами сделку — заходите в кабинет. А вы, господа, можете пойти пообедать.

Явление седьмое

Входят Джек Пудинг и барабанщик в сопровождении толпы.

Джек Пудинг. Спешим довести до сведения всех дам и господ и прочего люда, что нынче вечером в Королевском театре Друри-Лейн состоится премьера кукольного представления под названием «Столичные потехи». Вам покажут спектакль о делах при дворе государыни нашей Ахинеи с превеликим множеством песен, танцев и различных дивертисментов, а также вы услышите разные смешные и занимательные шутки, кои сочинили Некто и Никто. Еще перед вами появятся Панч и жена его Джоан, в исполнении артистов шести футов ростом[48]. Боже, спаси короля!

Барабанная дробь.

Явление восьмое

Встречаются Лаклесс и Уитмор; в руках у второго газета.

Уитмор. Ба, Лаклесс! Как я рад нашей встрече. А ну-ка, потрудись заглянуть в этот листок — ручаюсь, ты потеряешь всякую охоту к сочинительству.

Лаклесс. А что это? Ах, объявление о моем спектакле!

Уитмор. О твоем?

Лаклесс. Ну да. Я воспользовался твоим утренним советом.

Уитмор

. О чем ты, я в толк не возьму.

Лаклесс. Так вот. Недавно я отдал эту свою пьесу в один театр, где ее стали репетировать. Актеры отлично справлялись с ролями, но мы повздорили из-за пустяков, и я начал подумывать, не забрать ли ее. А когда еще Марплей отверг мою трагедию, я в сердцах начал переговоры с другим театром, и сегодня у них играют премьеру.

Уитмор. Что ж, желаю удачи.

Лаклесс. Но куда ты идешь?

Уитмор. Куда угодно, лишь бы не слышать, как тебя освистают! Впрочем, мне, наверно, следовало бы пойти с тобой, чтобы быть свидетелем твоего провала.

Лаклесс. Сделай милость, не оставляй меня в этот трудный час. Обещаю тебе: если меня постигнет неудача, я больше не возьмусь за перо.

Уитмор. На таком условии я согласен. Но если на тебя обрушится возмущение толпы, я, как человек светский, буду свистать вместе со всеми.

Лаклесс. Нет, так не поступит человек, совершивший нынче утром столь несветский, столь великодушный поступок!…

Уитмор. Тогда, может, в благодарность ты не станешь напоминать мне об этом. Итак, я иду в партер.

Лаклесс. А я — за кулисы.

Уитмор уходит.

Явление девятое

Лаклесс, Хэрриет.

Лаклесс. Ты, милочка Хэрриет?!

Хэрриет. Я шла в театр, чтобы разыскать вас. Я напугана до смерти. Когда я уходила, матушка моя разговаривала перед домом с каким-то странным человеком, который справлялся о вас. У него такой диковинный вид, что вокруг собралась толпа. Одежда на нем, какой я отродясь не видывала, а разговор все про королей, про Бантам[49] и прочие разные чудеса.

Лаклесс. Кто же это, черт возьми?!

Хэрриет. Небось кто-нибудь из ваших старых знакомых — судебный пристав, к примеру: вырядился этак, а в кармане, уж будьте покойны, ордер на арест.

Лаклесс. Ты роль свою хорошо помнишь?

Хэрриет. Помнила, пока этот тип не вышиб все у меня из головы. Боязно мне, что плохо сыграю.

Лаклесс

. Это почему же?

Хэрриет. Да растеряюсь я непременно, особливо как начнут свистать.

Лаклесс. Ты же будешь в маске — так чего смущаться? А свистков тебе бояться нечего. Публика всегда благожелательна к молодым дебютанткам. Но — тсс! Сюда спешит твоя матушка — кажется, она нас видела. Прощай, милочка, и приходи поскорее в театр. (Уходит.)

Явление десятое

Хэрриет и миссис Манивуд.

Хэрриет. Хорошо бы мне куда-нибудь скрыться, а то ведь она такой поднимет трезвон!

Миссис Манивуд. Так, распрекрасно! И все-то они вместе, и все-то они милуются! Вот он как шмыгнул в сторону, точно последний ворюга! И хорошо, что ушел, а то я б ему такое сказала!… Друг там один его у меня сидит — ждет его не дождется, и очень мне охота их вместе свести.

Хэрриет. Да неужто у вас хватит жестокости?!

Миссис Манивуд. Я — так жестокая!… А ты бы все хныкала да ныла, дуреха! Видать, нет в тебе ни капельки моей крови, бесстыдница ты такая! Значит, втюрилась, да?

Хэрриет. А разве это какое преступление, маменька?