Фартовый город

Вечером того же дня мещанин Драгунов возвращался к себе домой. Он жил на главной улице, Большой Садовой, и чувствовал себя в безопасности. Как выяснилось, зря. На крыльце собственного дома на него напали четверо. Повалили на ступени и отобрали серебряные часы на золотой цепочке и сто сорок пять рублей наличностью. На крики потерпевшего сбежались люди и кинулись за вентерюшниками. Те свернули на Московскую улицу, где столкнулись со сторожем Еременко. Приняли его за стражника ночной охраны и расстреляли в упор. Семидесятивосьмилетний старик погиб на месте. Настоящий стражник Алехин стоял в десяти саженях и наблюдал, не вмешиваясь, поскольку из оружия имел только палку.

Градоначальник собрал весь руководящий кадр полиции и спросил, что те намерены делать. Обыватели напуганы. За один день три нападения. Убит сторож, торговец с пулей в виске пока мучается, но не жилец. Начали грабить уже тузов-промышленников. Сколько еще это будет продолжаться?

Словно в насмешку над властями, через день случилась новая шумная экспроприация. На той же Большой Садовой в доме номер сто сорок четыре помещался гастрономический магазин Ермоленко. Вечером перед закрытием туда вломились трое с револьверами и принялись грабить кассу. В это время несколько приказчиков сидели в дальней комнате и пили чай. Один из служащих прокрался к ним и сообщил о нападении. Приказчики решили выбраться через задний ход на улицу, войти в главную дверь и поймать злодеев. Но те услышали шум и бросились наутек. Успели лишь цапнуть из кассы сто рублей.

На улице бандиты разделились. Двое рванули на Малый проспект, погоня – за ними. Парни стали бросать на мостовую какие-то огненные шары. Преследователи подумали, что это бомбы, и остановились в нерешительности. Потом выяснилось, что это были комья ваты, пропитанные бензином. Воспользовавшись замешательством, один бандит убежал на Большой проспект и там скрылся. Второй влетел в ворота дома между Большим проспектом и Малой Садовой, где его и скрутили ретивые приказчики.

Третий нападавший долго бегал по городу и был в конце концов схвачен в Николаевском переулке городовым.

Таким образом, двое из трех бандитов были арестованы. Их поместили в губернскую тюрьму и стали допрашивать. Но дело шло туго. Задержанные отказались назвать имя своего сообщника. По всем признакам, это были бойцы Среднего Царя. Укрывались на выгоне, нигде не работали, промышляли револьверами… Между Темерником и пассажирским путем Юго-Восточной железной дороги расположилась цепочка кирпичных заводов: Золотарева, Руденького, Бахтина, Иванова, Дракина, Окулича с Поповым. Народ в их казармах жил обособленной жизнью. В город они ходили, как на войну: подраться и пограбить. Ну, попались двое на гранде. Получат арестантские роты. Мелюзга, пушечное мясо заправил. Для них Хан Иван – высшее начальство, Прохора Царева они в глаза не видели и вывести полицию на него не смогут.

Грабежи сыпались как из рога изобилия. Каждую ночь в Ростове кого-то раздевали. А еще снимали телеграфную проволоку сотнями саженей, ломали кассы, врывались в квартиры. Были и другие происшествия, пока непонятные полиции. Так, в Затемерницком поселении застрелили старшего мастера котельного цеха главных мастерских Владикавказской железной дороги. То ли с ним свели счеты обиженные рабочие, то ли наемные убийцы выполнили заказ на расчистку хлебного места. Затем возле Нового базара нашли еще один труп, мужчины лет тридцати с выпущенными наружу внутренностями. Лыков проверил по картотеке и опознал Ивана Подосинникова из банды Цецохо. Видимо, Чертов отряд снова сделал вылазку из Нахичевани в Ростов, и опять неудачно.

Градоначальник кричал на сыщиков, а те лишь разводили руками. Есть два глаза, и оба ни бельмеса не видят! Чумаченко заперли в Говняровке на карантин и никуда не выпускали. А титулярный советник Азвестопуло будто в воду канул.

Вдруг произошло неожиданное. На северной окраине Нахичевани за хлебными ссыпками находились Бурьяны – городская земля, которую управа сдавала в аренду под жилую застройку. Покупатель, прежде чем заключить условия [40], решил вторично осмотреть участок. И обнаружил там труп. Человека убили одним точным ударом ножа в шею. Тело доставили в близлежащую нахичеванскую Мариинскую больницу. Англиченков поехал туда писать протокол, но затем телефонировал в управление полиции. Он попросил срочно прислать Лыкова. Тот примчался в больницу крайне взволнованный. Неужели это Сергей? Но увидел веселое лицо надзирателя и успокоился.

– Чего вызывал, Петр Павлович?

– Побаловать хочу. Ух, сейчас обрадуетесь!

Питерец прошел в анатомический покой и увидел Хана Ивана. Бандит лежал, вытянувшись во весь рост. Лицо удивленное, словно его чем-то озадачили. В гортани аккуратный разрез в половину вершка длиной.

– Хорошая работа, – одобрил Англиченков. – Знающий человек бил, сразу видать. Не резал, а ткнул, что много труднее. Вот бы с ним познакомиться, а?

– Черт, даже арестовывать такого бойца не хочется, – признался Алексей Николаевич.

– Конечно, я понимаю. Он ведь камень с вашей шеи снял.