Фата-Моргана №9

О молчании — об ушах, которые раньше не слышали, и стремились услышать вновь. О бульканий и бормотании — первых неуклюжих попытках, сделанных тем, кто раньше не говорил — интересно, как долго? Об «Алло? Алло?» — первом приветствии, произнесенном тем, кто долго молчал. О «где ты?» О (вот что заставило ее лежать так неподвижно) щелчках в трубке и ее адресе, называемом телефонисткой. О…

Звонит телефон.

Пауза. Звонок. Шорох ночной рубашки в темноте.

Звонок прекратился.

Напряженное вслушивание.

И трубка, выскальзывающая из белых пальцев, неподвижно застывшие глаза, слабые, медленные удары сердца.

На улице — стрекочущая сверчками ночь.

В доме — слова, все еще звучащие в ее голове, придающие ужасное значение тяжелой, удушливой тишине.

— Алло, мисс Элва. Сейчас я приду.

_{Перевод с англ. Н. Савиных}

Мэтью Гант

ЯЩИК НА ОБЪЕКТЕ № 1

Ветер со свистом носился по долине, и под его порывами трепетало обозначающая Объект № 1 брезентовая палатка, напоминающая пирамиду. Караульный Рудд как всегда поднес ладонь к пламени масляной горелки, слабо освещающей интерьер палатки, защищая желтоватый огонек от то и дело прорывающихся внутрь сквозь рваный брезент хлестких ударов стихии. И как всегда при этом, он украдкой бросил взгляд на караульного Деннисона, лежащего в полном обмундировании на узких походных нарах в глубине.

— Не потухнет, не бойся ты. — Деннисон лежал на спине, руки за головой, глаза смотрели в одну точку на потолке. Время от времени он изображал что-то пальцами и с интересом следил за игрой теней на брезенте.

— Я знаю. — Рудд закусил губу и отвернулся.

— Знаешь, а делаешь. Зачем? — спросил Деннисон.

— Не знаю. — Рудд беспомощно развел руками.

Снаружи ветер на мгновение стих и откуда-то издалека донесся собачий вой. Рудд, поежившись, плотнее затянул на шее основательно потертый воротник парки.[23] Он еще раз незаметно взглянул на напарника, а затем глаза сами уставились в левый от прикрывающего вход драного лоскута угол.

Ящик по-прежнему стоял на месте.

— Чего ты боишься? — спросил Деннисон. — Он никуда не убежит.

— Не знаю. — Вдруг неожиданно для себя Рудд вспылил: — Но это наша обязанность. Мы должны охранять ящик.

Он рывком поднялся и с вызывающим ведом подошел к ящику. Тот прочно лежал на полу, четыре фута высотой, четыре в длину и столько же в ширину. Цельнодеревянный, крышка надежно прибита гвоздями.

Рудд хорошо помнил, как прибивали крышку в последний раз. Стола теплая погода, и они пришли и голыми руками вырвали ржавые старые гвозди. Один даже закричал, когда гвоздь обломился и проткнул ему руку, а главный забивающий был самым большим человеком, какого Рудд когда-либо видел. Он вгонял блестящие новенькие гвозди прикладом винтовки, и в считанные секунды ящик снова выглядел как только что сделанный.

А пока меняли гвозди, старший наряда с двумя шевронами наблюдал за выполнением приказа и его винтовка тускло поблескивала в мерцающем полумраке палатки.

Рудд успел повидать много нарядов для забивания гвоздей, они приходили и уходили. С первого дня их высадки на этом островном Объекте им с Деннисоном было дано задание охранять ящик.

— Ты можешь спокойно наблюдать за ним с койки, — прервал его размышления Деннисон, — нигде не указано, что нельзя это делать, лежа на нарах.

— Мне плевать, — огрызнулся Рудд, — для меня так легче.

— А-а-а, — протянул Деннисон, и звук «а» перешел в длинный зевок, — разбуди, когда придут Два Шеврона.

Рудд вздрогнул. Он хотел сказать Деннисону, что на службе спать запрещается. Рудду не полагается охранять Объект одному. Когда старший с двумя шевронами объяснял порядок несения службы, то подчеркнул это несколько раз: «Никогда нельзя охранять ящик поодиночке. Вы всегда должны быть уверены, что следите за ним оба одновременно. Одному человеку доверять нельзя».

Деннисон и Рудд тогда угрюмо кивнули.

Но всегда получалось одно и то же. Деннисон спал до тех пор, пока двухшевронный не подходил к палатке и не начинал, ругаясь, расстегивать пуговицы входного лоскута. И каждый раз Деннисон успевал вскочить на ноги и взять винтовку к тому моменту, когда старший с двумя шевронами проходил в центр палатки и инспектировал караул.

Однажды, впрочем, Деннисону не повезло. Двухшевронный закончил с пуговицами очень быстро, а густая грязь перед входом заглушила его шаги. Он уже был в палатке, а Деннисон так и не проснулся и в наказание потом простоял на ногах много часов.

В тот раз старший с двумя шевронами прочитал им целую лекцию.

— Скажи, солдат, известно ли тебе, зачем ты здесь находишься? — спросил он Деннисона.

— Так точно, — ответил тот, — охранять ящик.

— А почему нужно охранять ящик? — не унимался двухшевронный.

— Для того, чтобы никто им не завладел, — Деннисон покраснел как рак, но вопросы на этом не прекратились.

Двухшевронный говорил тихо и спокойно.

— А почему никто не должен им завладеть?

Деннисон начал заикаться, и Рудд уже хотел было прийти ему на помощь, но потом решил, что это окончится долгим стоянием на ногах и для него, и промолчал. А кроме того, он не знал ответа.