Фата на дереве

Собственно, это случилось впервые за всю историю их семейной жизни, чтоб он вернулся, а ее нет и неизвестно, где она.

Да, Ростислав все это время ей не звонил, считая, что так она лучше поймет свою вину перед ним. Вполне можно усвоить простые правила: с ним, мужем, можно ужиться. Он не монстр. Но – глава. И с этим не считаться не получится. Какой бы звездой она себя ни мнила.

Хочешь иметь надежный семейный тыл? Следуй простым правилам.

Не води в дом чужих. Всех этих сучек-моделек, подруг детства, родственничков. Они все опошляют, съедают энергетику созданного им дома, лишают покоя. И к добру это никогда не ведет.

Далее. Слушай то, что муж говорит. Двумя ушами. И не копошись за его спиной. Если муж сказал, что что-то нельзя, и не помышляй по-тихому ослушаться, все равно правда всплывет наружу. И кому от этого лучше?

Потом. Если муж пришел домой ужинать, надо ужинать, не откликаясь на звонки, хоть они трижды деловые и важные.

И еще. Вообще в присутствии мужа нельзя болтать с кем бы то ни было. Семья – святое.

Вот практически и все. Что? Трудно? Невозможно?

Да любая на ее месте счастлива бы была. При его возможностях, при его надежности – живи припеваючи. Только не отвлекайся на весь этот мусор человеческий. И будешь счастлива.

Он не хотел вспоминать свою последнюю вспышку. Не потому, что чувствовал собственную неправоту. Он именно был абсолютно прав.

Просил ее тысячу раз: ухожу на работу, улетаю по бизнесу – давай спокойно попрощаемся, телефон потом.

И еще просил: не общайся с этой дикой шалавой Нелькой. Хватит ей помогать. Она – пустое место, ничто, подстилка чужая. Нечего с ней даже рядом стоять, а то ведь уподобишься. Скажи мне, кто твой друг…

Но ведь проси – не проси, жена все равно продолжает делать по-своему. Зачем нарывается?

Конечно, его прорвало. Ударил ее пару раз. Но ведь впервые за все годы супружеской жизни ударил. Хотя, по правде сказать – себе-то можно сказать полную правду, – руки чесались давно. Потому что она явно не хотела понимать слов. И просьб по-хорошему тоже не понимала.

Вот он и не выдержал тогда.

Обиделась, снегурочка. Обычно первая мирилась…

Куда она девалась?

Славик заглянул в ее шкафы – все вещи на месте.

Ключи от ее машины (его подарок, между прочим) – в прихожей на столике.

Паспорт? Загранпаспорт?

Ага! Вот это отсутствует. Сумочку, стало быть, свою взяла и укатилась.

Он ходил по огромной пустой гостиной и думал.

Телефон у нее отключен. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия Сети»…

Вот ведь – садистка конченая! Знает, что он встревожится, взволнуется…

Мстит по-тихому… Песни без слов устраивает…

Ну, это она зря… Это он тоже сумеет. И она прекрасно знает, что тут он больший мастер.

Славику показалось, что у ножки роскошного дизайнерского дивана маячит нечто постороннее.

Он нагнулся и поднял телефон. Ее телефон! Она, стало быть, не подняла его с пола, как выронила из рук, так он и остался тут валяться.

Что это может значить?

Он встревожился.

Вдруг она в больнице?

Вдруг он превысил…

Или улетела к ненаглядной мамашке в Швейцарию? Неужели туда придется все-таки звонить?

Нет, это уж слишком. Это себя на посмешище выставлять… Это он не сможет. Или только уж в самом крайнем случае.

Кому позвонить? У кого спросить?

Нельке, этой драной шлюшке? С ней жена как раз разговаривала, когда он вошел… Из-за нее все, поганки… Ну, ей позвонить можно… был бы толк.

Тут телефон в его руке заверещал сам.

Домработница прорезалась:

– Когда приходить, Ростислав Борисович?

Ее еще ему не хватало для полного счастья!

– Пока не надо, у нас порядок, я только вернулся. Все чисто, как вы тогда оставили… Жены еще нет… Я позвоню…

Ладно… Кому, значит, звонить?

Нельке…

…И у этой телефон отключен. Вот заразы!

Так… с родственничками переждем.

Он на всякий случай набрал номер Саниной квартиры, ее собственности, которая принадлежала ей еще до их свадьбы. Они, как он эту красоту купил, то жилье сдали, чтоб не простаивало впустую. А теперь жильцы съехали, основательно загадив там все, как бомжатник. Сейчас в квартире как раз шел ремонт.

Позвонить можно, просто для проформы. Не могла жена там быть.

Откликнулся рабочий. Славик спросил, как дела.

– Да все почти готово, приезжайте смотреть. Завтра все вымоем, вычистим. А послезавтра можно работу принимать. Как с хозяйкой договаривались.

Неприятно все это. Где она, черт побери?

Но он тут же взял себя в руки. Психовать сейчас смысла не было никакого. Найдется – все выяснит.

В любом случае горячку пороть не стоит. Жена его ждет через два дня. Может быть, объявится к этому сроку. Если так – все пойдет по-прежнему.

Он постарается простить и забыть.

А если не вернется… Ну – тогда и «будем посмотреть».

Кстати, позвонить еще можно Габриэлле…

А вдруг она в курсе?..

Славик даже улыбнулся краешком губ.

Габриэлла… Пожалуй, самая понимающая из знакомых девиц его жены. Знает, как себя вести, умеет уважение показать, где надо промолчать, где надо засмеяться. Он особо не вникал в бабские дружбы, не расспрашивал. Зачем ему? Да и Сана сказала, что знакомая ее тот же институт заканчивала, что и она. Дальше ему и неинтересно…