Фатальное колесо. Дважды в одну реку

Впрочем… Слегка приподнявшись на локтях, я все же исхитрился разглядеть капитана этой пиратской шхуны. На всякий случай. Здоровенный мужичина с лицом, до глаз заросшим рыжей щетиной. И лысый как колено.

Норвежский викинг, да и только. Шлема рогатого не хватает.

Я вновь приник к крыше и, зевая от скуки, продолжил прослушку пьяненького толковища. Беспросвет! В какой‑то момент мне явственно представился грозный варяг в норманнском облачении, который весело приплясывает на деревянной палубе и жизнерадостно размахивает… фантиками. С Леликом и Боликом…

Я встряхнул головой.

Черт! Задремал.

Блин. Как тот Брежнев на пляже. Собачки только не хватает… Кабысдоха…

Разочарованно вздохнув, я по‑пластунски зашуршал прочь от этой веселой компании.

– Ну пусти, дяденька! Пусти‑и‑и! Чего я тебе сделал?

Допрыгался, Джеймс Бонд?

Мое возвращение по крышам к исходной щели между гаражами окончилось непредвиденным позором. Скорей всего, я расслабился и в какой‑то момент стал шуршать по рубероиду излишне громко. А когда высунул нос из подворотни, тут же был схвачен за ухо твердой и непреклонной рукой.

– Ага! Попался, рыжий! Ты чего это по крышам лазаешь? Шпана!

Рыжий?

А, ну да. Я ведь в гриме! Рыжие брови, веснушки, валики из марли за щеками. Хорошо, что парик на голову не нацепил. Как у того Антошки с картошкой из модного по этим временам мультика. То‑то бы изумился этот бдительный дядька, если бы я начал скидывать свой волосяной покров!

Он, вражина, получается, меня услышал и сопровождал снизу на цыпочках. А когда я полез вниз – устроил за углом засаду.

Стратег!

– Пусти! Больно же! Вы чего травмируете ребенка?!

– Чего‑о? – У него аж пальцы возмущенно дрогнули на моем горящем ухе. – Ты – ребенок! А вот я тебя сейчас в милицию! Гляди‑ка ты! Выступает еще!

– Ай! Ну все. Сломали хрящ. Инвалидность. Чего‑то у меня в глазах темнеет…

Не тут‑то было!

Дядька просто перехватил меня за шиворот, оставив в покое многострадальное ухо.

– Идем‑идем, хрящ! В милиции будешь рассказывать про свою инвалидность. Смотри какой!

Мужик целенаправленно потащил меня на встречу к обещанным неприятностям, так крепко придерживая за воротник, что я практически не касался земли. Носочками разве что. Как балерина…

И как, позвольте, смогут помочь мне в этой ситуации взрослое сознание, два высших образования и богатый жизненный опыт?

Против лома нет приема.

Или все же есть?..

– Мужик! Слышь, мужик! Постой.

– Я тебе сейчас дам «мужик». Сопля зеленая!

– Гражданин! Мужчина!! Товарищ!!! Дай сказать!

– Ну чего?

– Вон там мои папа с мамой, – я машу рукой в сторону, где метрах в трестах заканчивают доедать шашлык пираты с рыболовного сейнера, – у нас собака потерялась, и папа меня на крышу подсадил. Оглядеться вокруг. А сам я слезть не мог. И пошел по гаражам искать, где спрыгнуть можно. Спросите у папы.

– Так у тебя родители здесь? – Меня перестают держать за ворот, оправляют пиджачишко и даже слегка отряхивают от пыли. – Что ж ты сразу не сказал?

– Так вы сразу за ухо! Больно же…

– Ну пойдем тогда к твоим родителям.

Блин!

– Ну, пойдемте…

Мы двинулись к дымящему в отдалении мангалу.

Я лихорадочно соображал.

– Папа собачку свою больше меня любит, – начал я сочинять на ходу, прибавив немного надрыва в голосе. – Он ее в прошлом году нашел на пляже. Щенком еще. Его кто‑то недотопил. Чуть не помер щенок‑то. Папа так и назвал его… Кабысдох.

– Хм. Ну и имечко.

– Вообще‑то его Шариком зовут. Но папа иногда называет «Кабысдох с пляжа». Когда хочет показать – ну, как любит его. Рассказывал сейчас друзьям, как нашел его в бухте.

Я остановился, будто мне внезапно пришла в голову хорошая мысль.

– Дядечка! А вы хотите денег заработать?

– Чего?

– Папа выпил немного. И сказал друзьям – кто найдет Кабысдоха, тому сто рублей даст. У него денег много!

– И чего?

– А вы сейчас подойдите к нему и спросите: «Кто тут сейчас про Кабысдоха с пляжа рассказывал? Я, мол, случайно услышал. И помочь хочу. За вознаграждение». А я пока тут вас подожду. Ну, чтоб папа не понял, что это я вам про деньги рассказал. Потом вместе Шарика поищем. А стольник поделим потом. Поровну…

– Чегой‑то поровну? Хватит с тебя и червонца.

– А чего так мало‑то? Четвертной хотя бы…

– Ладно. Дам тебе два червонца. Смотри ты, малой, а туда же – торгуется еще! Яблочко от яблони… Загранка, одним словом…

– Ну я здесь, за углом. Жду.

– Давай… жди.

Многозначительно…

Стопудово кинуть собрался «соплю зеленую». Ну‑ну.

Удаляясь, поинтересовался:

– А как отца зовут?

– Так… Леней. Леонидом Ильичом. Как Брежнева.

– Хм. Бывает…

И направился навстречу… уже своим неприятностям…

Развязки я ждать не стал.

Можно было только предположить, какие непонятки там начнутся между скрытыми махровыми антисоветчиками и услужливым, готовым прийти на помощь гражданином. С цепкими ручками.

Ухо аж горит!

Будем надеяться, что и ему сейчас по ушам достанется. Моряки – народ такой. Суровый! Особенно по праздникам…

Дворами я стал выбираться к остановке троллейбуса. Добраться бы засветло до спортзала. Как не хватает мобильников в этом мире! Инструктора, наверное, на взводе из‑за моих прогулок. Позвонить бы, успокоить…