Фатальное колесо. Дважды в одну реку

Я сместился к выходу. В другую сторону беглец пройти не смог бы. Это мимо меня, было бы заметно. Значит – точно на выход. Там на улице у дверей стояла пожилая сотрудница‑контролер. Ее миссия – не пущать обратно того, кто уже имел неосторожность выйти. А перед самим выходом – поворот в служебный коридорчик. Араб только туда мог юркнуть. Зачем это?

Точно!

Вон он. Пытается объясниться с очередной бдительной сотрудницей, тыча пальцем куда‑то ей за спину. Что за ерунда? Чего ему надо‑то? Ближе не подойти – длинный коридор просматривается как подзорная труба.

Так. Ничего ему тут не разрешили.

Сокрушенно покачивая пухлой головкой, арабо‑француз двинулся в обратном направлении. Я резво шмыгнул за угол, повернулся спиной и присел – мол, шнурок на ботинке развязался. Сейчас пройдет мимо – попробую расспросить неприступную сотрудницу аквариума. Своим‑то отечественным, может, скажет?

Сказала. Правда, подозрительно сканируя меня бдительным прищуром сквозь стеклышки очков. Телефона иностранец домогался. Позвонить якобы. Не позволила, знамо дело. Знаем мы их. Как говорил классик, «нашпионит тут, как последний сукин сын», отвечай тут потом за него… И тебе, мол, здесь делать нечего. Ходит, расспрашивает…

Я спешно ретировался за арабом.

Телефон, значит.

И зачем это иностранцу в чужом городе телефон?

Неправильно отработала бдительная гражданка великой страны. Надо было позволить вражьему сыну отзвониться, потом – настучать «куда следовает». Учишь вас, учишь. Ведь тоталитарное, блин, государство. Здесь все должны друг на друга стучать. Так, по крайней мере, рассказывают всем наши продвинутые либералы из моего времени.

Я быстренько вернулся в зал.

Ага! Весь французский контингент в сборе. Занимаются привычным делом – девок охмуряют. Между прочим, несовершеннолетних.

Куда же ты, красавец, позвонить‑то хотел? Вряд ли на родину, междугородка здесь только на почте. Значит – на местный номер. Уже обзавелись знакомыми? Или знакомые давно тут?

Вообще‑то французы в нашем городе – большая редкость. Хоть они и не в НАТО, тем не менее это посещение нашего порта их гражданским судном – событие экстраординарное. Хотя бы потому, что для контроля привлекли даже нашу эксклюзивную группу. Получается, не могли французы обзавестись случайными поклонниками, скажем, в свой прошлый приезд. Потому как не было никакого прошлого приезда.

А контакт был!

Что получается? Все‑таки «нашпионили», сукины дети? Или собираются?

В любом случае моя прогулка‑экспромт должна быть передана в более компетентные руки. Так. Где‑то рядом с Приморским был телефон‑автомат. Ибо до служебного не допустят – без вариантов.

Я выскочил наружу и со всех ног бросился через бульвар к проспекту Нахимова. Тут где‑то около военторга была будка телефона. Ага! Есть.

– Пятого хочу! Мой код… такой‑то.

– Пятый на выезде. Все работают по французам.

– Да, блин, знаю!

Я задумался.

– Ладно. Конец связи.

В принципе отсюда и до порта недалеко. Где Ирина и Сан‑Саныч маются на подхвате.

Я рванул к Графской пристани, чуть не врезавшись при этом в почетный караул пионеров, степенно выруливавших из‑за угла на маршрут к Вечному огню. Извините, ребята! Не до вас… время поджимает…

Вся надежда на медичек. Которые, насколько я знаю, так быстро своих новых импортных игрушек не оставят. И на озабоченных французов, погрузившихся по самые ноздри в благоприятную среду.

Телефон вам, значит, нужен.

Ага! Ирина на своем рабочем месте, скучает без смывшейся на охоту иностранной публики. Заметила меня. И как‑то загадочно смотрит. Знаем мы эти гляделки…

– Ирин! Подожди… дай вздохнуть… уфф… Пятому… вводную… срочно…

– Ты что, мальчик? Потерялся? Ты где так запыхался? Куда родители смотрят?

– Блин! Очень смешно. Зачет – легенду отработала. Оглянись только – где твоя публика? Восхищенная? Французы телефон ищут. В Аквариуме. Дальше разжевывать?

– Стой тут. Стереги картинки. – Естественно, ничего ей разжевывать не надо, переключилась моментально и уже в теме: забегает в какую‑то подсобку на пристани.

Кстати, на крыше этого сарая – какой‑то подозрительный моток проволоки.

«Рация, – понял я, – не мелочится Контора, однако. Серьезно подходят».

Из подсобки нарисовалась псевдовлюбленная парочка и, оглядевшись, направилась ко мне. Наши. Я даже знал обоих – Веня и Варя. Между прочим, муж и жена.

– Погнали! – Вениамин сух и деловит. – Детали расскажешь по дороге. Объект обозначишь на месте, а сам испаришься.

– А…

– А не надо говорить «А», – перебил меня Веня, – вернешься на пристань. Там шеф тебя ждет. В подсобке. Ему, кстати, диспетчер о твоем звонке уже сообщил. Он нас и задействовал в резерв, чувствуя, что у тебя есть новости. Пока ты стометровку сдавал. Просчитали тебя, юноша.

– Я в шоке. Да от вас ничего не утаить.

– Ладно. Давай подробности по французам.