Фатальное колесо. Дважды в одну реку

Во‑вторых – тут всегда играли вживую: оркестры, ВИА, группы, джаз‑бэнды и тому подобное. Все музыкальные коллективы города, которые хоть что‑то да значили, в обязательном порядке прошли через эту кузницу талантов.

И в‑третьих – на «Иву» ходили не столько потанцевать, сколько подраться и выяснить друг с другом отношения. Традиционно – из‑за прекрасного пола. Из‑за самых видных городских красавиц. Соответственно и девчонки туда приходили боевые и бесстрашные.

Этого‑то Баксу и нужно было.

Расквасив носы парочке претендентов, он лихим наскоком снял одну из див и, дождавшись закрытия танцевального мероприятия, позвал девчонку прогуляться по Большой Морской. Там, после увлекательного рассказа о том, где он так научился драться, Бакс предложил юной красавице самолично посетить его боксерскую альма‑матер – спортзал «Спартак», совершенно случайно оказавшийся на маршруте прогулочного дефиле. И также совершенно случайно у Бакса оказались ключи от черного хода, где, не заходя по коридору очень далеко, он сунул под нос бесстрашной девице тряпку с хлороформом.

Закинув руку девчонки на свое плечо, изображая подвыпившую парочку, он тут же остановил опять же случайно проезжавшую мимо «Победу» модного бежевого цвета и отвез мирно посапывающую подругу в папин медицинский городок, где ее с комфортом разместили в номенклатурном флигеле. Прожить в этом чудесном месте ей предстояло где‑то около недели. Поэтому каждое утро девушке аккуратно вкалывали четко отмеренную папой‑ученым дозу наркотических средств, прежде списанных по больнице. Так что бо́льшую часть суток кандидатка на соискание звания примы турецкого борделя мирно сопела на коечке, а если и приходила в сознание, то не полностью – до четко рассчитанного уровня осмысленного приема пищи. Потом отрубалась вновь. Собственно, неделя и нужна была – для правильного расчета дозы. Потому что в следующие семь дней медицинского наблюдения за девушкой не планировалось.

Предполагалось морское путешествие в полубессознательном состоянии и регулярные уколы наркоты плохо стерилизованным шприцем, которые производил обученный на скорую руку судовой кок.

Все получилось гладко и ровно.

Девушка была доставлена в Константинополь. Покупатель щедро рассчитался американской валютой и сделал заказ на следующий сезон. Только теперь нужно было доставить двух красавиц. Советские девушки очень высоко ценились, так как были огромной редкостью. Эксклюзивом. Изюминкой для сексуально и политически озабоченных иностранных гурманов.

Ровно через год команда Бакса вновь отработала благополучно и без сбоев.

Сбои начались в Турции.

Баяхмет, невнятно жалуясь на какие‑то местные финансово‑экономические затруднения, рассчитался не в твердой валюте, а фальшивыми сертификатами Внешпосылторга. Правда, с наценкой в полтора раза по номиналу черного рынка. Сделка состоялась, тем более что следующий заказ обещал быть еще более прибыльным. Раза в два! Но для этого к Баксу в Союз должны были добраться представители нового заказчика, у которых цена за девушек обещала быть гораздо выше. Гости на месте должны были изучить среду обитания претенденток и обозначить свои предпочтения.

Бакс на всякий случай заморозил пока всю свою противоправную деятельность и стал нетерпеливо ждать весны следующего года – оговоренного времени прибытия иностранных гостей. Предприятие выходило на серьезный международный уровень, поэтому требовалась особая осторожность. Тем более что работа с фальшивыми бонами требовала предварительной подготовки, отбора персонала, налаживания каналов и… привлечения к концерну очередного папиного «дружка» – директора Внешпосылторга.

В конце апреля семьдесят четвертого года Борюсик дал команду на отоваривание неудобных фальшивок. Прямо возле магазина «Березка». Внаглую. Как обычно и поступал белобрысый мафиозо.

И тут начались непонятки.

Сначала – с истерики любимого внука Баяхмета, который был избит во дворе соседнего района каким‑то левым шкетом. По рассказам – на голову ниже пострадавшего в лучших своих чувствах амбициозного родственника великого Бая! Неожиданно в приличном на вид патриархальном семействе поперли наружу дикие страсти, дремучие и кровожадные эмоции, которые даже видавшего виды Бакса несколько ошарашили. На заклание требовали ни много ни мало – голову обидчика! А это как‑то не очень соизмерялось с серьезностью создаваемой Баксом империи. Придворная семья, которая по меркам Борюсика соответствовала в его государстве графскому уровню, неожиданно показала дикий варварский оскал плебея‑кочевника в рваном халате, который на взмыленной вонючей лошадке наводил ужас на всю Европу… в свое время, разумеется…

Нужно было срочно купировать возникшую из ниоткуда проблему. Задувать случайную и досадную искорку, внезапно вспыхнувшую на бочке с порохом. И вопрос нужно было решать ему самому, лично. Во избежание огласки и всякого рода сопутствующих накладок, которые, как стал осознавать Бакс, семейство Исаковых запросто может ему организовать на ровном месте.