Фатальное трио (СИ)

Я впадаю в ступор, пытаясь понять смысл произнесённого им.

— Вы меня слышите? Деньги можете позже отдать, в течение месяца.

— То есть… то есть вы меня не выгоняете… ой, ну то есть… я могу остаться?

— Да, можете. Что тут непонятного? Говорю же, спешки нет, потом рассчитаетесь.

— Ой. Семён Борисович, спасибо вам огромное! Я вам так признательна! Я, вот увидите, только зарплату получу и сразу расплачусь.

— Хватит паясничать, — недовольно говорит он, — всё.

Телефон отключается. Паясничать? Я ошалело смотрю на экран и ничего не могу понять. Странный тип, этот домовладелец — то одно, то другое, то пятое, то десятое и, наконец, хватит паясничать. С головой у него проблемы, похоже.

Ну и ладно. Главное, можно выдохнуть спокойно и вернуть деньги Трегубовой, а то неудобно перед ней.

***

Катя звонит, когда я уже возвращаюсь домой:

— Привет, вези сумку, покупательница сейчас придёт. Деньги когда надо отдавать?

— Представляешь, позвонил хозяин, сказал, можно не торопиться.

— В смысле?

— Ну вот, как хочешь, так и понимай. Через месяц, говорит, отдашь.

— Вот придурок.

— Не говори. Неадекват какой-то. Я как дура по школе бегала, докатилась, что у завуча десятку заняла.

— Блин, если б не спешка и сумку можно было дороже толкнуть…

Я вздыхаю:

— Когда твоя покупательница приедет? А то я сегодня ещё на поэтический вечер думала сходить. Не знаю успею или нет.

— Да вот, минут через сорок нарисуется, так что давай подтягивайся.

***

Я прихожу к Кате раньше её приятельницы.

— Ну вы как вчера, долго с Сашей сидели?

— Ага, надрались в стельку. А ты чего так рано смоталась? Даже не сказала, что Роб пришёл. С ним что ли уехала?

— Ну да, заходил, а ты как узнала? Ты же его не видела.

— Ха! Я всё знаю, — смеётся Катя, — но подробности ты мне обязана рассказать.

— Как узнала-то?

— А мне снова Ярославна твоя звонила.

— Яр что ли?

— Ну а кто ж? Печальный, чуть не плачет. Чистая Ярославна. Сказал, что Роб его избил до полусмерти, у него сотряс, он даже в больницу обратился и справку получил, но в полицию заяву пока не писал.

Сердце вздрагивает. Да, он сейчас в таком состоянии, что может написать заявление, чтобы досадить мне и, чтобы Роба наказать.

— Говорит, что ему очень плохо, что типа умирает с твоим именем на устах. Ещё говорит, что всё готов простить и забыть, лишь бы ты вернулась. Вот это любовь, да? Вообще голос звучал, как из-под земли, будто он уже одной ногой на том свете.

— Тьфу на тебя.

— Ты давай не плюйся, рассказывай, что там у вас вчера случилось.

Мне приходится в общих чертах описать вчерашние события. Про то, что произошло в машине я, разумеется, не распространяюсь.

— Да уж, — сочувственно вздыхает Катя, — не завидую я тебе.

— Завидовать нечему, это точно.

— Блин, Яр твой тот ещё козлёнок, но его, тоже жалко. Сотряс вон получил. Похоже любит тебя.

— Неужели? А когда баб других трахал по две за раз забывал об этом?

— Не знаю я Алиска, что и сказать. Козёл он, но свой всё-таки. Да и где не козла взять? Знаешь, все они смотрят, кому бы присунуть.

Наш разговор прерывает приход покупательницы. Сумка ей нравится, ну ещё бы, и мы совершаем свой товарно-денежный обмен.

***

На поэтический вечер я всё-таки решаю сходить. Я хоть и не заявлена сегодня со своими стихами, но, всё-таки, это возможность отвлечься и не гонять в голове одни и те же мысли. К тому же мне написал Артём Петрак, наш вроде как председатель, что на вечер придёт кто-то из издательства, чтобы приглядеть поэтов на сборник. Что за издательство я, правда, не поняла.

Свежо предание, как говорится, но в моём положении нельзя отбрасывать даже самый призрачный шанс. Поэтому я пишу Артёму сообщение, подтверждая, что приду и обязательно выступлю.

Я прилично опаздываю и вбегаю в зал, когда Артём произносит:

— Так, Алиса, кажется, не смогла прийти, поэтому я приглашаю на сцену…

— Я здесь! Извините, я здесь, — восклицаю я, пробираясь вперёд.

Пока ехала в метро, в голову лезли мысли о Робе. Снова и снова прокручивала вчерашний вечер, то, каким отвратительным был Яр, как Роб отправил его в нокаут и то, что случилось в машине. Почему я не позволила ему войти домой? Точно не из-за сожалений об Яре. Ну а что тогда… Устала? Или я всё ещё боюсь его?

Надо было всё же пригласить зайти, а то выглядела, как настоящая сука. Сама получила удовольствие, а остальные, пошли на хер. Вообще-то я его не просила. Но и не возражала. Ага, возразишь ему… В общем, я так углубилась в свои мысли, что пропустила свою станцию. Вот и опоздала.

— Простите, пожалуйста, — снова повторяю я.

— Так, ну вот, отлично. Алиса всё-таки сумела добраться. Давай, проходи к микрофону. Итак, свои стихи почитает Алиса Лисицына.

Я бросаю на стул плащ и сумку и поднимаюсь на подиум. Всё как обычно в нашем клубе. Небольшое помещение в не самом популярном баре, в зале собрались немногочисленные ценители и мастера словесности, ищущие читательской любви, взаимного признания, а некоторые и романтических приключений. Эрато* к этому благосклонна.

*(Эрато — муза любовной поэзии в древнегреческой мифологии)