Фатальный абонент

Мать, наклонившись в ванну, драила замоченное белье о металлическую рифленую доску: дыр-дыр, дыр-дыр, дыр-дыр… От усердия и напряжения лицо наливалось красным, бедра раскачивались. К раковине было не подойти. Не рисковали даже к унитазу — под горячую руку…

Вскрытая пачка отцовского «беломора» всегда на посту — белом сливном бачке.

Сидя на стульчаке, я частенько крутил картонную коробочку — рассматривал кусочек карты, пытаясь найти Ленинград. Мой родной город. Никак не мог воедино связать все слова напечатанные красным. Что «Имени Москвы…»?

Я почти задремал, когда раздался недовольный голос Хорька:

— Она не уходит!

— Кто не уходит? — не понял спросонья.

— Бабка не уходит! Деньги отдала. Села на лавочке напротив полиции и сидит ждет! Как Юльке-то уйти? Ей же надо внутрь отделения, как следачке!

Я заволновался. Бабуля в пять часов утра на лавочке! Из дверей в любой момент мог выйти сотрудник и поинтересоваться, в чем дело. Сболтнет чего. Или заподозрит Юльку, начнет скандалить.

— Пусть отошлет бабку в магазин за «беломором». Скажет, что я курить хочу!

Почему «беломор»? Снова «я»? Это выскочило как отголосок сна. Моих воспоминаний. В горле запершило. Протянул руку:

— Дай-ка закурить.

Разговаривая по телефону, Хорек опустил мне на ладонь пачку «Мальборо». Название как «беломор», только буквы перетасованы. Сдались мне эти папиросы! Курил редко. Поднялся и подошёл к окошку. Приоткрыл форточку — не люблю вонь. Стал дымить в щелку.

Глава 5. Знакомство с Фёдором

Несколько дней я не отходил от дома. Сидел на лавочке у входа и вырезал из дерева различные фигурки. Опять появились малолетки — пришлось чинить им оружие. Я был безумно рад детишкам. Они отвлекали меня от грустных воспоминаний. Мама светилась. Она устроилась на работу, но где-то рядом. Периодически прибегала меня проведать.

После встречи с Красным псом я многое передумал. Жалел о случившемся. Ведь похищенный мной ягнёнок в шалаше был совершенно беспомощным. Любой пришедший хищник волк или рысь запросто могли его съесть. Ветхое сооружение из строительных материалов не являлось для них преградой. Меня рядом не было. Да и что я мог бы сделать своим игрушечным ружьем с пульками против дикого зверя? Нож был настоящим. Но я про него забыл только при виде озлобленного пса. А если бы это был медведь?

В общем, я считал, что мне повезло — все обошлось без жертв. Не уходило из памяти странное поведение собаки. Видать ей тоже досталось от хозяина отары за потерянного ягненка. Возможно, искала его целый день. Неужели нашла меня по запаху? Как настоящая ищейка? Но кусать не стала. Почему? Может, поняла, что я тоже щенок, только человеческий?

Во всяком случае, я чувствовал, что у меня с Красным псом состоялся разговор, вернее — общение. Мы познакомились лично. Придя к такому выводу, я решил, что просто так он меня теперь не тронет. А вся монгольская стая его слушается. Начал снова отлучаться, ходить по мастерским, общаться с рабочими.

Уходя подальше от поселка, брал с собой еду. На всякий случай. Чтобы задобрить собак. Но поскольку аналогичных встреч не происходило, принесенное съедал сам. Это вошло в привычку. Пару бутербродов с колбасой тайком от родителей заворачивал в газету и нес в шалаш.

Лежал на косе, подставив свое тело солнечным лучам. Представлял себя Робинзоном Крузо на необитаемом острове. Ощущал вынужденное одиночество, удаленность от цивилизации, тоску по людям как ссылку за революционные идеи. Или результат чужого навета — подобно сюжету фильма «Граф Монте-Кристо».

Состояние искусственной подавленности поднимало аппетит. И через пару часов я с удовольствием уплетал принесенную из дома снедь. Как передачу в тюрьму от любящей меня девушки или поклонницы. Оставшиеся от булки крошки скармливал миногам. После чего воображал своё чудесное освобождение и шёл на охоту, катался с водовозами.

В тот день я, как обычно, спрятал бутерброды в углу шалаша и пошёл стрелять сусликов. Мне удалось попасть в одного — самого толстого. Но он юркнул в норку, свистом предупредил собратьев. Полянка с холмиками из земляных кучек вмиг опустела. Побродив среди высокой травы и не найдя ничего интересного, решил вернуться.

Солнце припекало, и можно было окунуться в ручей, а затем принимать солнечные ванны, растянувшись на горячем песке.

Ещё издали я заметил около шалаша незнакомого мужчину. Было странным, что кто-то забрел сюда в рабочее время. Тот сидел на бревнышке, подставив лицо солнечным лучам. Услышав мои шаги, быстро встал и посмотрел на меня сверху вниз. Это был парень лет на пять старше меня, шатен. Волосы длинные до шеи, лохматые сальные. Лицо покоцаное, прыщавое с множеством белых головок. На щеках и шее несколько прилипших маленьких кусочков бумаги с красными точками в центре. Голубые глаза с интересом смотрели из-под нависшей спутанной челки. Несмотря на жару, черная нейлоновая рубашка застегнута под горло. Коричневые полосатые брюки явно большего размера, чем нужно. Собирались складками внизу. На талии стянуты узким ремнем.