Фатум

Дима сопротивлялся, а мать ржала как брыкающаяся кобыла, снисходительно наблюдала, как над сыном издевался обрюзгший мудак. От страха малец хватанул глоток обжигающего напитка и задохнулся в приступе кашля. Голова закружилась, живот свела сорокоградусная дрянь, тошнота подкатила к горлу, и наступило возбуждённое состояние, когда пацан захотел растерзать мучителя. Он стянул штаны и подобно животному потряс перед обидчиком фаллосом воззвав к сражению. Это был животный жест агрессии. С тех пор особая реакция на оргии происходящие в доме закрепилась в его сознании. Он самоутверждался демонстрируя значимость собственной личности, и в момент раздражения и тревоги в состоянии суженного сознания импульсивно совершал акт истинного эксгибиционизма, противостоять ему он не мог. В период гиперсексуальности для него стало привычным делом оголять эрегированный член, сравни выставленному среднему пальцу.

Жизнь под столом под пьяные базары Духу порядком надоела, и когда он дорос до совершеннолетия больше не позволял никому входить в его тёмное пристанище, в котором прятался от ухажёров, и отлёживал бока в мечтах об охоте на женщин. Он стал настоящий дикарь, необщительный школьник, по-настоящему трудный подросток.

Девчонки относились к нему пренебрежительно, бойкие мальчишки злословили в его сторону, а скромные школьники с ним не общались. Учителя не замечали слоняющуюся по школе тень. Тихого ученика даже не вызывали к доске. Равнодушие людей породило монстра, потому что каждый прошёл мимо насилия, не обратил внимания на трудности подростка, результат оказался печальным – любой мог стать его жертвой. А он не ждал сочувствия, не делился проблемами, потому что его съедал стыд за собственную мать, он тихо сносил жестокость от жизни.

Дух не понимал, в силу слабости ума, что выставляя эрегированный орган, он совершает преступление. В его среде разврат был нормой поведения. Спрятав лицо в ветках деревьев, он мечтал о проходящих мимо женщинах, он ждал их взглядов, дикого необузданного страха, визга. Они сами убегали от него, поэтому его действия были ненаказуемы, чем он благополучно пользовался.

Полный набор комплексов неполноценности: робость, стыдливость, сниженная самооценка, трудность в общении с девочками помешали ему проявиться как личность, и он решился на ненормативное социальное поведение, на реализацию нелепых сексуальных фантазий. Он тщательно планировал, как и где он будет ждать свою жертву, долго приноравливался к совершению акта эксгибиционизма в предвкушении оргазма.

Глупость и самоуверенность Бориса Кабанова подвели чуйку младшего лейтенанта, он считал, что только маньяк мог совершить убийство. В то утро он ещё находился на свободе. Но экспертные заключения Потапа не подтвердили причастия Паши Нелюдова к убийству. Настойчивый и уверенный в своей догадке криминалист заставил оперативников искать параллельный след. К огромной удаче при убийстве Музычук Дух оставил немало доказательств вины своего преступления.

Эксперт в полной мере представил суду доказательства виновности Ухватова: отпечатки пальцев, анализ крови, анализ спермы, тетрадь с вырванным листом, шариковую ручку, чернилами которой была написана та самая знаменитая на весь город записка.

Судебное разбирательство длилось недолго. Ухватова признали виновным в убийстве, ему назначили максимальный срок.

Потап в должности эксперт-криминалист ограждал добропорядочных граждан от преступников. Среди них были те, которых не замечали, на них было всем наплевать, их не спасла бы даже тюрьма. Мечты об идеальном обществе Потап считал утопией, но если не стремиться к идеалу можно, наблюдая за деградацией общества, растерять целые поколения, чего не могла допустить его совесть.

Безучастие властей, безразличие окружающих, халатность родителей предпочитающих разгульную жизнь семейной, считающих детей обузой и своевременное не лишение их родительских прав привело к порождению преступника. Приоритет личной жизни общественной, ограниченный интерес общества к окружающей действительности, мысли о хлебе насущном явили на свет Ухватовых. Не счесть поломанных детских судеб, о которых статистика умалчивает. Своевременная помощь юноше и принудительное лечение избавили бы его от пагубного пристрастия и комплексов, разъедающих неустойчивую психику, вернули бы ребёнку счастливое детство.

Глава XIII

Петух

За недолгую жизнь Ухватов к уголовной ответственности не привлекался.