Читаем Фауст полностью

Привет ему сердечный!


Младшие ангелы


Эти розы, дар небесный

Грешниц кающихся хора,

Были помощью чудесной

И победу дали скоро:

Драгоценный дух спасли мы!

Бесы скрылись, как пришли мы,

Злые прочь от роз бежали, -

Адской злобой не палимы,

Скорбь любви лишь ощущали!

Даже старый предводитель,

Сатанинских сил властитель,

Острой мукой был проникнут.

Радуйтесь: успех достигнут!


Более совершенные ангелы


Он от земли рожден,

Несть его больно;

Будь из асбеста он -

Чист не довольно.

Тесно сроднилась там

С духом стихия:

Ангел не снял бы сам

Цепи земные.

Связь двух природ тесна, -

Дух отягчает;

Только любовь одна

Их разлучает.


Младшие ангелы


Тучка вокруг скалы

Вьется, летая,

Духов, под кровом мглы,

Скрыта в ней стая.

Тучка светлеет; взор

Отроков видит хор

Светлых, блаженных,

Скорби он чужд земной;

Реет их светлый рой

В сферах священных,

Призван к весне иной,

В мире ином.

Душу спасенную,

Вновь принесенную,

Для постепенного

Роста блаженного

К ним мы примкнем.


Блаженные младенцы


Да, примем мы радостно

Кокон с мотыльком!

Нам ангельский сладостно

Залог видеть в том.

Пусть сбросит земных пелен

Печальный удел;

Для жизни блаженной он

Прекрасен и зрел.


Doctor Marianus


(в высочайшей чистейшей келье)


Вид здесь вокруг открыт,

Дух возвышая,

Женщин там хор парит, -

Путь свой свершая.

В звездном венце златом

В блеске мне зрится

В хоре блаженном том

Неба царица.


(Восторженно.)


О владычица, молю!

В синеве эфира

Тайну мне узреть твою

Дай, царица мира!

О, дозволь, чтоб муж душой

Строгой умилился,

Чтоб в словах любви святой

Пред тобой излился!


Исполняем, полны сил,

Мы твои веленья;

Ты огня смиряешь пыл

Словом примиренья.

Дева, чистая душой,

Матерь перед нами

И царица над землей,

Равная с богами.


Вкруг облачко, летая,

Клубится там, блистая;

То нежных грешниц стая

Там реет, трепеща,

К коленам припадая,

Эфир небес глотая,

Спасения ища.


О пренепорочная!

В блеске беспримерном

Ты – защита прочная

Жертвам легковерным!


Слабы женщины душой,

Труден путь спасенья!

Кто разрушит сам собой

Хитрый ков прельщенья?!

На покатости крутой

Кто не спотыкался?

Ааск и лести суетой

Кто не увлекался?

Mater gloriosa парит мимо него.


Хор кающихся грешниц


Ты в горние селения

Паришь, благословенная!

Горячие моления

Услышь, о несравненная,

Источник всепрощения!


Magna peccatrix (St. Lucae, VII: 36)


Ради слез любви, что, каясь,

Я к ногам Христа святым

Проливала, не смущаясь

Фарисеев смехом злым;

Ради чаши, струй душистых

Из себя излившей много,

Ради прядей шелковистых,

Отиравших ноги Бога, -


Mulier Samaritana (St. Ioh. IV)


Ради кладезя, где стадо

Авраам свое поил,

И ведра, чьих струй прохладой

Спас уста свои студил,

Ради той струи священной,

Что, оттуда истекая,

Протекла по всей вселенной,

Чистотой своей сверкая, -


Maria Aegyptiaca (Acta sanctorum)


О, молю пещерой тою,

Где Христос был погребен,

Где рукой меня святою

Отстранил от входа Он,

И постом, что я в пустыне

Сорок лет блюла в тоске,

И строкой, что при кончине

Начертала на песке, -


Все три


Ты, что в благости сердечной

Тяжких грешниц приближаешь

И блаженством жизни вечной

Покаянье возвышаешь, -

Ты ее, что грех свершила

Только раз в пылу забвенья

И не знала, что грешила, -

Удостой ее прощенья!


Una pоеnitentium


(прежде называвшаяся Гретхен, приближаясь к ним)


О мать святая!

В лучах блистая,

Склонись ты к радости моей!

Мой прежний милый, -

Он с новой силой

Вернулся, чужд земных скорбен!


Блаженные младенцы


(приближаясь в круговом движении)

Выше он нас растет,

Мощный и сильный;

Нам он за наш уход

Плод даст обильный.

Рано закрылась нам

Жизни обитель:

Нам он, учившись там,

Будет учитель.


Одна из кающихся


(прежде называвшаяся Гретхен)


Блаженным хором окруженный,

Не узнает себя он сам,

Не чует жизни обновленной,

Но стал уже подобен нам.

Все узы, все земного мира

Покровы он уже сложил

И вот, в одежде из эфира,

Исполнен снова юных сил!

Но свет слепит его без меры:

Дай мне учить его, любя!


Mater gloriosa


За мной в возвышенные сферы

Последуй! Поли любви и веры,

Пойдет он вслед, узнав тебя!


Doctor Marianus


(молится, пав ниц)


Каясь, нежные душой,

Взор к ней устремите,

Благодарно путь святой

К раю предпримите!

Что велишь ты, рад свершать

Каждый просветлённый;

О царица, дева, мать,

Будь к нам благосклонной!


Chorus mysticus


Лишь символ – все бренное,

Что в мире сменяется;

Стремленье смиренное

Лишь здесь исполняется;

Чему нет названия,

Что вне описания, -

Как сущность конечная

Лишь здесь происходит,

И женственность вечная

Сюда нас возводит.


This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

22.03.2016

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза
Скамейка
Скамейка

Командировочный одинокий мужчина рыщет по городскому парку в поисках случайных связей – на первый взгляд, легкомысленный сюжет постепенно накаляется до глубокого проникновения в экзистенциальный кризис обоих персонажей. Несмотря на внешне совершенно разный образ жизни (таинственный Федор Кузьмич, как ртуть меняющий свое имя и биографию для каждой новой спутницы; и простая и открытая Вера, бросающаяся в новые отношения, каждый раз веря, что на этот раз – навсегда), герои очень похожи между собой – потерянные люди, бродящие по парку в поисках новых самообманов. Острый диалог (герои обмениваются остроумными репликами, будто играют в пинг-понг) располагает к тому, чтобы поставить на сцене необременительную ретрокомедию «из советской жизни». Интерпретация произведения в трагикомическом жанре скорее поможет не растерять ценные минуты психологической рефлексии персонажей по поводу своего одиночества, их попытке разобраться в себе самих.

Александр Исаакович Гельман , Владимир Валентинович Губский , Жаныбек Илиясов , Лев Михайлович Гунин

Фантастика / Проза / Современная проза / Драматургия / Драматургия