Фаворит. Боярин

Убийство Трубецкого, которое могло быть осуществлено Карповым. И тому было несколько причин, одной из которых могло быть желание обладать ею. В эту же версию укладывалось то, что это именно его стараниями вече призвало на стол, великую княгиню Трубецкую. Может даже и договоренность имелась, чтобы ее отдать ему как разменную монету. Уж теперь-то у нее не было никаких иллюзий, относительно политических игр.

Словом, не вызывал у нее Пятницкий доверия, чего уж там. И тут вдруг, в его лице она обрела настоящего помощника, и заступника. Всякий раз, он выступал на ее стороне, осаживая даже москвичей, которые всячески старались взнуздать княгиню. Хотя и казалось бы, куда дальше, то. У нее и власти-то считай никакой не было. Муж, тот хотя бы во главе полков стоял. А тут приняли решение, что на должность походного воеводы нужно определить посадника.

— И что там, Ефим Ильич?

— Постановило вече, что ты княгиня, можешь к нему обращаться через своего посадника, и вносить на решение вопросы касаемые разных сторон жизни и бытия господина Пскова.

У Лизы даже глазки загорелись. Получилось! У нее получилось! Веками в Новгороде, и Пскове только и делали, что урезали права князей, обкладывая их обязанностями. Дошло до того, что и войском князь сам командовать не мог. Решение обязательно должно было быть принято вместе с посадниками. Причем, если они могли заблокировать любой его приказ. И тут…

Предложение это исходило не от нее, пусть она и могла присутствовать на совете бояр. Как ни странно, но об том заговорил Пятницкий, рассыпавшись пространной и рассудительной речью. Суть был проста. Князь, а ныне княгиня, могла издавать указы. Лишь в некоторых областях, и в случае войны.

Случись военный поход, посадники при войске получали только совещательный голос. Решение отныне должно было быть только за князем, либо его посадником, коему вверялось войско. Выгоды единоначалия прекрасно проявились при битве при Бобровне.

Княгиня получала право обращаться непосредственно к вече, через своего посадника, и выносить на обсуждения любые вопросы. Предложения те могли быть приняты только тремя четвертями голосов вечевиков. Для отмены было достаточно простого большинства.

Просто небывалое для Пскова! Пятеро из бояр выступили категорически против. Пятницкого поддержал только Карпов. Такой же провальный результат оказался и при обсуждении на малом вече. И вот общее вече, основу которого составлял простой люд, поддержало это предложение, справедливо рассудив, что от княгини всяко разно пользы бывает побольше, чем от некоторых бояр, умышляющих против Пскова.

Незначительная уступка, от которой можно будет избавиться без следа, когда великая княгиня оступится, и покинет стол. Это она сейчас любимица. Но любовь толпы переменчива. Нужно только запастись терпением, и ждать удобного случая. Вот только на деле это был первый шаг, ведущий республику в ином направлении. К сильной и жесткой руке, без которой бояре и купцы уж больно распоясались, трясясь над своей мошной, и позабыв об интересах Пскова.

— Ну чего, глядишь на меня, и как дышать позабыла? — С хитринкой спросил Пятницкий.

— Честно говоря, я не верила.

— Да признаться, и я не верил. Да опять он оказался прав

— Кто?

— Так Иван, кто же еще-то. Тебе ить пояснять не надо, что вече оно не само по себе. И коль скоро бояре да купцы воспротивились, то-о… А тут, эдакое единодушие, что только диву даешься. Ох не зря он эту хитрость с госпиталем и лекарскими домами в посадах удумал. Да и школы эти, к коим тебя всячески приплетал.

При этих словах, она вдруг нахмурилась. Вот. Еще и это. Всегда и везде, он всячески выдвигал вперед ее. Не Князя, а его супругу. И вот теперь… Ну как после всего этого уверовать в его непричастность к убийству мужа? Ить все указывает на то, что он давно и крепко держит ее в своих планах.

— Что случилось княгиня?

— Да так. Вот подумалось, а к чему ему это все?

— А к тому, что хочет видеть Псков сильным, и в союзе с Москвой.

— Эка. Извечны сторонники Москвы стало быть не больно-то и горят желанием, а он восхотел. Да еще и ты у него в соратниках.

— Удивительно?

— Не то слово.

— Вот и мне удивительно, — с растерянной улыбкой вздохнул Пятницкий, но вот верю ему, и все тут.

— Ефим Ильич, а кто ведал дознанием, по убийству супруга моего.

Давно боярин ждал этого вопроса. С самого приезда княгини. Но та все молчала. Не хотела бередить еще не зарубцевавшуюся рану? Иль боялась чего-то. Хм. А ить пожалуй и боялась.

— Прямо сейчас могу провести в приказ, и предоставить все бумаги по тому делу. Да только поверь княгиня, ничего ты там нового для себя не сыщешь. Разве только подробности тех списков, что отправили твоему брату, государю московскому.

— И все же, я хотела бы сама прочесть их все. От первой и до последней бумажки. И переговорить с теми видоками, что были при деле. Лично, и один на один.

— Как скажешь, — легко согласился Пятницкий.

Потом боярин помялся малость, покряхтел, и наконец глянул прямо в глаза княгине.