Фаворитка

— Я хочу, чтобы Ильма не влюбилась в вас к концу пути, — ответила я. — Она уязвима. Я не желаю, чтобы сердце девушки было разбито от безответной любви, но и не хочу, чтобы она лишний раз ощутила отчуждение. Ее милость и без того полна предрассудков в отношении себя. А потому не выделяйте ее среди остальных, но и не обходите вниманием вовсе. Надеюсь, вы понимаете, что я пытаюсь до вас донести.

— Стараюсь изо всех сил, — заверил меня Ришем. — Я буду с ней в общении осторожен.

— Благодарю, — я склонила голову, а затем сменила тему беседы: — Как поживают ваши очаровательные малыши?

Взгляд Нибо потеплел, и он улыбнулся:

— Вряд ли в этом возрасте и в их положении можно жить дурно. Его Высочество полон тяги к приключениям, няньки едва поспевают за ним. Незадолго до моего отъезда шалун ободрал себе нос, но даже не заплакал, представляете? Топал и бранился на корень, за который запнулся. Такой же отчаянный и отважный, как все ришемцы. А его сестрица делает первые шаги. Умилительнейшее зрелище. Наттель – прелестный цветок, я ее обожаю.

И это было истинной правдой. Да-да, у четы Ришем было уже двое детей: сын Арвин и дочь Наттель. Девочка очень сильно походила на своего отца, тот же светло-каштановый цвет волос, зеленые глаза, хорошенькое личико. Я видела ее летом, когда герцог приезжал в Лакас, разумеется, с детьми. Он пробыл в резиденции около месяца и покинул ее еще до окончания лета. Государь выдержал его соседство много легче, чем в столичном дворце, потому что мы в это время общались мало. В Лакасе дел у нас не было.

Правда, один раз Нибо на несколько дней съездил в Тибад и остановился в моем имении. Герцогу хотелось посмотреть на  устройство пансионов в графстве, поговорить с моими родителями, особенно с матушкой, что он и сделал. Однако я в этот момент находилась рядом с королем, а потому Ив к этому путешествию зятя отнесся спокойно. А вечерами государь приказывал привести к нему в покои племянников, и мы играли с ними вместе.

Не могу сказать, что Ив был привязан к своему наследнику, он не скучал по мальчику в течение  дня, да и не каждый вечер желал его видеть. Однако если приказывал привести к нему племянников, то не избегал общения. Да и принц Арвин охотно разговаривал с венценосным дядюшкой. А еще сидел на его коленях и рассматривал книгу с портретами своих предков, со стороны матери, конечно же. Государь с важностью пояснял, кто есть кто, а Его Высочество тыкал пальчиком в изображения Стренхеттов и спрашивал:

— А кто этот дядя? Он похож на таракана.

— Это твой прадедушка, Арвин, — пояснял ему монарх. — Он вовсе не похож на таракана, такова была мода.

— Что такое мода? Это когда растут усы таракана?

— Нет, Арвин, мода – это… Ваша светлость, объясните Его Высочеству, что такое мода, — воззвал ко мне государь.

— Простите, Ваше Величество, — ответила я из другого угла гостиной, — мы с ее светлостью заняты.

— Чем, позвольте узнать?

— Воспитанный кавалер не станет спрашивать даму, когда ответ может ее скомпрометировать, — сказала я и передала Наттель на руки няньки, чтобы та переодела ее светлость в сухие штанишки.

— Женщины! — патетично воскликнул Ив. — Всегда найдут предлог, лишь бы заставить мужчину ждать.

— Что такое пердлог? — тут же отозвался юный принц.

— Какой пердлог? — озадачился его дядюшка.

— У женщин.

— У женщин пердлогов уйма, мой мальчик, — со знанием дела пояснил государь.

— У меня тоже уйма много, — доверительно сообщил Арвин.

— Чего, прости, у тебя много?

— Уйма, — ответил Его Высочество и постучал ладошкой себя по голове. — Без уйма жить нельзя, батюшка сказывал.

— И не поспоришь, — усмехнулся Ив, и ее светлость  Наттель Ришемская согласно чихнула.

Что до поездки Нибо в Тибад, то он нашел устройство наших заведений любопытным, а кое-что решил ввести и в Ришеме. Моя матушка так отозвалась о его светлости в письме, присланном после его отъезда из имения:

«Герцог Ришемский приятно удивил строгостью манер и серьезностью...»

В этом месте я хмыкнула. Нибо умел выбирать правильную линию поведения и производил на людей то впечатление, которое считал нужным. Он прекрасно понимал, с кем и как стоит себя вести.

— Лис, — усмехнулась я и продолжила чтение послания:

«Он много и подробно расспрашивал меня о том, что прижилось в наших школах, а что себя не оправдало. А также поделился собственными нововведениями, и некоторые его идеи мне весьма пришлись по душе. Я думаю, нам стоит опробовать. И знаете ли, дитя мое, что еще пришло мне в голову? Отчего мы занимаемся только светским воспитанием? Не учредить ли нам в Тибаде военное училище? Так мы дадим необходимо воспитание и взрастим защиту Камерата. В Ришеме такие училища есть, а мы чем же хуже? Тибад полон отважных сердец, а королю не помешают подготовленные военные. Обговорите эту мысль с государем, думается мне, он оценит нашу новую затею…»